Вопрос застал Родимцева врасплох. Потому что он, действительно,
о разведке накануне боя почему-то не подумал. И теперь положение
предстояло срочно как-то исправлять.
— Я сам сейчас собираюсь в разведку пойти вместе со своим
оруженосцем, — выкрутился Григорий.
— Так, темно уже. Что вы там увидите? — удивился капеллан.
— Если всего и не увидим, так услышим, незаметно подползем и
подслушаем, о чем сарацины говорят, — сказал Гриша.
— Да ты хоть знаешь сарацинский язык, Рокбюрн? — усмехнулся
знаменосец.
— Я не знаю. Зато вражеский язык хорошо знает мой оруженосец, —
сказал Родимцев, имея ввиду Мансура.
— Ну, тогда мы не смеем задерживать тебя, командир. Не теряй
времени. С Богом! — сказал капеллан, перекрестив Григория на
дорогу.
Солнце давно опустилось за горизонт. И над Левантом быстро
наступила южная ночь. Крупные звезды зажглись на небе, а в душном
воздухе не чувствовалось ни единого дуновения. Родимцев с Мансуром
в этой темной духоте прошли вперед по дороге вдоль скал от
постоялого двора до следующей скальной площадки, откуда начиналась
тропинка, спускающаяся с крутого склона. Ее Родимцев заметил
внимательным взглядом разведчика, когда проезжал этой дорогой с
Адельгейдой.
Перед тем, как уйти в ночь, они оставили свои белые орденские
плащи в лагере, надев вместо них черные монашеские плащи с
капюшонами, чтобы не выделяться в ночи, и теперь, потея в этой
жаркой одежде, осторожно пробирались сквозь молодую поросль
кедрового леса, растущего в распадке между гор. При свете полной
луны Григорий и Мансур двигались в ту сторону, где за ручьем возле
водопоя расположил свои войска лагерем шейх Халед. Разведчикам
нужно было спешить. Потому что всю ночь провести в разведке
накануне сражения было бы глупо. Ведь хорошо бы еще и выспаться,
чтобы силы после трудного дня восстановились перед боем.
Оруженосец предложил Григорию:
— Может, не пойдем прямо, а повернем в обход? Путь будет
длиннее, но безопаснее.
Парень очень быстро делал успехи в языке франков, выговаривая
фразы и отдельные слова заметно старательнее.
— Как ты считаешь, так и пойдем. Веди нас, — согласился
Гриша.
Мансур был значительно более опытным в деле общения с
сарацинами. У Родимцева, напротив, опыта общения с ними и вовсе не
имелось. Потому что Мансур прожил среди них всю жизнь, а Грегор
Рокбюрн, на месте которого нечаянно оказался Григорий, встречался с
сарацинами только в бою. Поэтому Родимцев и полагался на мнение
оруженосца. Мансур же приехал к тому месту, где сдался в плен,
именно из этого лагеря шейха Халеда. Следовательно, парень знал
подходы к расположению противника гораздо лучше Григория.