Сам Родимцев стоял рядом со своим конем Антонием, стараниями
Мансура, накормленным и ухоженным. После того, как Адельгейду он
отвел в монастырь, пегая лошадь девочки досталась ему в качестве
запасной. Григорий облачился в новенький добротный форменный плащ и
в чистый орденский сюрко с большим красным лапчатым крестом.
Чувствуя себя среди других тамплиеров вполне уверено, он готов был
оказаться наедине со своим отрядом. Он пристально вглядывался в
суровые и покрытые шрамами бородатые лица братьев-рыцарей.
Некоторые были выше его самого, а какие-то превосходили Григория в
ширине плеч. Тем не менее, никто из них не роптал и не возмущался,
что им назначили командиром именно Грегора Рокбюрна. Из чего
Григорий сделал вывод, что кое-какой авторитет в обители
храмовников у парня, то есть у него самого, имелся.
Все эти воины служили в ордене во имя Христа. Так они говорили.
Но, по их лицам было понятно, что, на самом деле, они жили войной.
И война давала им смысл жизни и стала уже за долгие годы служения
их образом существования. Война сделалась неотъемлемой частью их
натуры. Она была для них и печалью, и радостью. Она была их работой
и их досугом. На войне они мужали и на войне умирали. А когда войны
не было, эти люди проводили все свое время в подготовке к ней. И
сейчас, в предвкушении нового военного похода, эти братья-рыцари
готовились к предстоящей экспедиции со всей тщательностью.
Они отличались от простых солдат, которых Родимцев за время
службы повидал немало в своей прошлой жизни военного. Эти не
говорили нарочито громко, они не переговаривались возбужденно и не
отпускали грубые шутки, а только опускали на свои лица выражения
суровости и деловитости. Они готовились умереть за христианскую
веру, если такое потребуется, и в этом решении собирались идти до
конца. И они не выказывали и тени сомнения ни в выборе командира
отряда командором, ни в целесообразности самого похода. В отличие
от сержантов, дисциплина в братьях-рыцарях сидела крепко. И вскоре
отряд выехал за ворота замка Кайфас.
Утро выдалось вполне добрым. Легкий ветерок с моря откуда-то
даже пригнал несколько бледненьких облачков на безупречно-голубую
гладь летнего левантийского неба. Тамплиеры ехали на помощь братьям
своего ордена, да не одни, потому что рыцари графа Ибелина
собирались присоединиться к ним. И это радовало Григория. Они
выезжали из замка в спешке, и Родимцев даже не успел толком
познакомиться со всеми своими бойцами.