Слыша за спиной рев пламени и крики сгорающих заживо
людей, охотник не оборачивался. Он лишь крепче сжимал поводья,
слегка придерживая дрожащую Амелию. Девочка, по-прежнему не
открывала глаз и что-то тихо шептала, но ее слова моментально
подхватывал воющий ветер, растворяя их в ужасной мелодии хаоса и
разрушения.
Жителям глухой деревушки уже нельзя было помочь – три или
четыре крупных черных дракона задача не для одного охотника. Арн
знал, как поступят твари – раз за разом посылая вниз струи черного
пламени, драконы станут кружить над пепелищем, выискивая выживших и
только потом спустятся вниз, чтобы полакомиться паленой
человечиной.
Что бы хоть как-то вести бой, нужен целый отряд, с
магами и гарпунами, да и то, шансы на успех в ночном сражении с
Вестниками были бы не в пользу людей. Если заманить взрослого
дракона в западню, устроить засаду или атаковать днем, пока он спит
– можно одержать верх и над столь грозным созданием, но не в
открытом сражении, когда Вестники напали первыми.
Но, даже осознавая все это, Арн чувствовал на своих плечах
бремя вины, становившееся все тяжелее, с каждым затухающим стоном,
доносящимся до слуха охотника. Проклятое обостренно чувство
справедливости требовало от мужчины вступить в неравный бой, но это
же чувство не позволяло ему бросить Амелию.
Встряхнув головой, Арн сделал свой выбор и еще раз ударил
пятками в бока лошади. Облачко ускорила и без того быстрый бег,
унося седоков прочь от уничтоженной деревни. Не разбирая дороги,
охотник гнал животное, низко пригибаясь к мокрой от дождя гриве.
Дважды низко свисающие ветви плетью били Арна по лицу, так что
вскоре он почувствовал на губах привкус собственной крови,
струящейся из рассеченной щеки.
Драконы нагнали беглецов довольно быстро или Арну только
так показалось?
В сумасшедшей ночной скачке он не вел счета времени,
подгоняемый страхом и воплями боли. Кажется, людские крики давно
стихли, но их эхо все еще звучало в ушах Змееглазого, отголосками
затрагивая и его душу.
Но ни призрачные мольбы, ни шум усилившегося дождя и
глухой стук разбрызгивающих грязь копыт Облачка, не смогли
заглушить шелест крыльев. Не прекращающая дрожать Амелия
пронзительно вскрикнула и широко распахнула свои темные глаза, в
которых плескался целый океан ужаса.