— А что случилось-то, Михалыч? Война началась, что ли? Это же,
насколько я понимаю, перуанский государственный археологический
заповедник вокруг нас. Где все местные службы? — задал вопрос майор
Хмельницкий.
— Как видишь, нету тут никаких служб. Даже шоссе нет. Только
индейцы. Что-то определенно произошло, раз в эфире тишина. Города
все, как и дороги, словно бы испарились. А местные жители самолет
никогда не видали. Вот нам и предстоит выяснить, что именно
случилось, чтобы решить, каким образом в новых условиях выживать, —
сказал Лунин.
Рубен Матевосян встрял в разговор:
— Насколько я понимаю, если мы в прошлое попали, то тут
местность должна быть довольно населенной. Я читал, что вокруг
этого плато в узких долинах маленьких речек еще с доинковских
времен разные племена жили. Где-то вокруг даже поселения какие-то у
них были с пирамидами. Колыбель индейской цивилизации, короче
говоря. Только не помню, как назывались и где именно находились их
поселки.
Майор Новиков сказал:
— Вот скоро все и разведаем. А нашему экипажу следует пока
вместе с военными организовывать укрепленный базовый лагерь вокруг
самолета.
Подошел бортинженер Андрей Коромыслов и доложил, что скоро
возникнет проблема с переполнением бака бортового туалета и с
отсутствием воды для смывания. Все три женщины только и делают, что
в туалет бегают. Съели чего-то не то, наверное. Или последствия
трудного перелета на них таким образом сказались.
— Да, еще и эту проблему, конечно, надо решить, — сказал Лунин.
И добавил, обращаясь к своему заместителю:
— Значит, Андрюха, когда разведчиков отправишь, пусть оставшиеся
бойцы займутся оборудованием нормальной выгребной ямы и палатки над
ней. Только розу ветров учитывай, чтобы сильно не воняло в нашу
сторону. И для женщин отдельно пусть сделают. И не забудь огневые
позиции оборудовать для круговой обороны.
— Есть, — кивнул майор Хмельницкий, доедая тушенку.
Во время обеда старший сержант Алексей Смирнов пытался
разговорить местных. Но, четверо здоровенных темноволосых загорелых
парней с кожей слегка красноватого оттенка, немного похожих чертами
лица на покойного президента Венесуэлы Уго Чавеса и одетых в пончо,
оставались молчаливыми. Зато их главный, которого звали Тагу
Теунакан, общался вполне охотно, хотя языковые возможности самого
Смирнова и были минимальными. В сущности, знал он совсем немного
слов, причем на нескольких разных индейских языках. В научных
кругах считалось, что по уровню лингвистического разнообразия
народы Южной Америки уступали только папуасам.