– Сука! Что ты с ней сделал?
Жук бросился на Татуированного, въехав головой тому в живот. Татуированный упал, и они покатились по набережной в сторону железнодорожного полотна. Они перекатывались, боролись, били друг друга всерьез – жуткий звук ударов тела о тело. И на фоне их звериного рычания и воя нарастал другой звук: стук колес далекого поезда, а еще – сирены, много сирен, и они звучали все ближе и ближе.
– Жук! – крикнула я. – Отпусти его! Сматываем!
Не знаю, услышал он или нет.
И тут вдруг все начало происходить разом. На дорогу вылетели две полицейские машины и фургон, встали, визгнули тормозами, из них посыпались люди в форме. Они начали прыгать через забор. А в пятидесяти метрах показался поезд, он приближался, неотвратимо.
– Жук, беги! – В этом звуковом хаосе мой голос звучал совсем пискляво. Жук не услышал, потому что не слушал. Я не могла больше смотреть. Отвернулась и опустилась на землю, поджав колени, крепко зажмурив глаза.
Вокруг раздавались крики, вопли. Страшный визг ударил по ушам – машинист отчаянно давил на тормоз. Казалось, он звучал несколько часов. Я дождалась, пока он не стихнет. Теперь придется посмотреть: должна же я знать, что случилось. Я попыталась успокоиться – три глубоких вдоха, три выдоха, – а потом обернулась.
Сквозь прутья забора было видно поезд. Он остановился, последний вагон стоял как раз напротив меня. Полицейским удалось обездвижить Татуированного. Тот еще дергался, хотя на него навалились трое, пытаясь утихомирить. Жука не было видно, я непроизвольно опустила глаза на рельсы, под вагоны. Полицейские, видимо, мыслили в том же направлении: некоторые шагали вдоль вагонов, заглядывали под них. Во рту у меня пересохло. «Нет, только не это», – выдохнула я.
А в дальнем конце набережной что-то двигалось, перекатывалось от куста к кусту. Сперва я подумала, что это какой-то зверек, потом пригляделась: человек на четвереньках. Жук.
Он уходил вверх по склону, вправо. Когда кусты кончились, распластался на животе и пополз по-пластунски. Я поднялась и зашагала по дороге в том же направлении. Прихрамывала, но боли даже не замечала. Не сводила глаз с Жука и вскоре поняла, что он тоже на меня смотрит. Я подняла два больших пальца, он сделал то же. Добравшись до конца набережной, он поднялся и перепрыгнул через забор.