— Вам надо постараться и перевести их в звонкую монету, мэтр.
Великие дела требуют великих расходов.
— Мне ли не знать, — голос у старика был твердым, — Я своей
рукой подписал последние счета на строительство дома магии.
— И это только капля в море.
Старик бросил на Бальтазара Тоссу осуждающий взгляд.
— В таком случае — это очень и очень большая капля.
— Нам нужно в ближайшее время раздобыть восемь тысяч…
Бальтазар устало потер переносицу, камни на его перстнях
вспыхнули и погасли.
— Если бы кто сказал, что будучи верховным магом, я вынужден
буду побираться, как самый последний нищий.
— Но все на благо и защиту страны, — льстиво поддакнул счетовод
и вывел несколько слов и цифр в своей тетради.
— Все так. И я не понимаю, почему вместо того, чтобы поддержать
нас, как того велит долг, бароны вольных городов требуют плату. А
варвары… несомненно, эти дикари должны быть рады гораздо меньшему,
но их жадность воистину беспредельна.
— Человеческая жадность вообще не знает границ.
Бальтазар Тосса многозначительно кивнул, признавая за своим
собеседником правоту.
— Я вижу, что здесь все под твоим чутким контролем и могу быть
уверен, что ни единый кристалл не скроется от переписи в карманах и
кошелях этих достойных магов.
— Можете быть покойны, государь.
Видение чуть углубилось, мне стало сложнее управляться с
посудой. Мыльная вода выплеснулась на пол.
А Бальтазар Тосса вышел из склепа. Я ожидала, что он направится
в свой кабинет или в спальню — час был поздний.
Но он отправился в совершенно не парадную часть дворца, где в
небольшой комнатенке сменил лиловую мантию, снял кольца и медальон,
облачился в простую одежду и накинул на плечи темный плащ с
капюшоном.
Теперь в нем было трудно признать могущественного верховного
мага: так обычный человек, довольно тучный.
Но из движений пропала степенность. Он двигался удивительно
ловко и легко. Пропало сонное выражение лица.
В видение вклинился женский визг и хохот. Что-то разбилось.
Отлично, меньше мыть посуды.
Я поняла, что наблюдая за Бальтазаром Тоссой, здорово
замедлилась и попыталась наверстать.
Что же задумал этот интриган?
Зачем ему переодеваться и тайно покидать собственный дворец? Без
охраны и свиты. Насколько я могла судить, он шел в сторону бедного
района при набережной.
— Эй, ты какая-то странная? Все в порядке? — голос подавальщицы
такой неуместный сейчас.