– Давайте! Только скажите мне, мы на «вы» или уже на «ты».
– Так вы хотели быть кем-то другим?
– Да, я хотел заниматься наукой. Быть светилом.
– Мне кажется, вы могли бы быть солнцем.
– Был бы солнцем, но вставать в такую рань…
– Я тоже не люблю рано вставать. А о чём мечтаете?
– О чём может мечтать препод? О повышении зарплаты.
– Зачем вам столько денег?
– Чтобы сорить.
– Мусора и так достаточно, – достала она из сумочки телефон и посмотрела на время.
– А ваши мечты? – спросил я её уже у самого входа в метро. – Сбываются?
– Сбыт не налажен. Вот мы и пришли. Приятно было познакомиться.
– Так я вам позвоню насчёт кофе.
– Да, конечно! Лучше в конце недели.
Мы обменялись номерами, потом она улыбнулась очаровательно и исчезла.
– Что будем пить? – спросил я, уже покидав в корзинку ветчину, сыр и другую мелочь.
– Может, Мартини возьмём?
– Детка, мне кажется, на Мартини у нас не хватит, деньги забыл в других штанах.
– Перестань называть меня деткой. А стащить слабо?
– Никогда не пробовал.
– Если не считать моего сердца, – Майя посмотрела на меня преданно.
– Извини, купить его было бы для тебя оскорбительно, – взял я бутылку красного Мартини с полки. – А если нас сцапают? У тебя оружие есть? – сделал серьёзное лицо.
– Только моё обаяние, – стала ещё серьёзнее Майя.
– Чёрт, опять будут трупы, – я сунул бутылку за пазуху. – Ты безумная.
– Безумие – это моя форма существования.
Скоро мы подошли к кассе, едва сдерживаясь от смеха.
– Чёрт, что мы делаем? – произнёс тихо, когда кассирша включила свою фонограмму:
– Карта есть? Пакет нужен?
Я лежал на берегу. Было душно. Тёплое море омывало ноги. Волны приятно щекотали ступни, то накатываясь, то отступая, оставляя за собой прохладу прикосновений. Неожиданно мои ноги окутала огромная медуза, склизкая и противная. Они пытались от неё избавиться, но тщетно.
Я проснулся и увидел, что их лижет здоровенный дог. Полчища мурашек побежали от ног к моей голове, будто их войска сдали позиции и бросились со страху в отступление. Катрин в постели не было. Я попробовал втянуть одну ногу под одеяло. Дог недовольно зарычал. Рисковать ногами не хотелось, оставалось ждать. Прошло какое-то время, ноги даже начали понемногу привыкать к ласкам, когда, наконец, ему надоело, он широко зевнул и растянулся в двух метрах от кровати. Я сразу же спрятал влажные ступни под одеяло.