К Комиссаровым мама со мной, грудным ребенком, и братом приехала в Москву из эвакуации, из Краснокамска, весной или летом 1944 года. Комиссаровы тогда жили в еще меньшей комнате, площадью чуть ли не 10 кв. м. К ним добавились мы трое. Но жили все исключительно дружно. Это удивительно напоминает мне строки из воспоминаний князя С. Волконского: «Ни разу во всей тогдашней переписке не проскальзывает даже намека на какую-нибудь ссору, малейшее недоразумение. И при скученности, в какой они жили, это являлось свидетельством высокой их воспитанности; редко когда с большей наглядностью выступала благотворная сила житейских форм».
К концу жизни Яков Фадеевич купил кооперативную квартиру на Ростовской набережной, в красивом доме на красивом месте. Там он жил с племянником Феликсом. Там он и умер, прожив более восьмидесяти лет.
Израиля Фадеевича в семье называли «дядя Засим». Прозвище пошло от того, что он часто забегал к родственникам на Монетчиковский и, посидев у них, уходил со словами «Ну, засим я пошел».
Он был гораздо хуже образован, чем два других его брата, не так успешен, как Илья, и не столь интеллигентен, как Яков. Он жил в пригороде Москвы, в Лосиноостровской. Работал, кажется, агентом по снабжению на каком-то мелком кожевенном производстве, ничем не выделялся, говорил с заметным акцентом. Мне казалось, что советскую жизнь он понимал лучше своих более успешных родственников. Он отлично помнил годы революции и становления советской власти в Белоруссии и не имел никаких иллюзий относительно ее чекистской подкладки. Братья, конечно, тоже знали обо всем этом, но им, вероятно, хотелось видеть что-то хорошее в режиме, который им иногда улыбался. Тем более что оба содействовали его победе, а потом активно работали на его благо.
Мама говорила, что дядя Засим даже побывал в тюрьме, кажется по снабженческим делам. Вором он, безусловно, не был, скорее просто неудачником. Мне он запомнился очень милым, доброжелательным, несколько суетливым, самоироничным человеком.
Израиль Фадеевич с большим уважением относился к моим студенческим занятиям и сразу тихо уходил из комнаты, когда я садился за учебники. Последние годы жизни он жил в Челябинске. Его сын Абрам (Бася) работал там инженером на крупном заводе. Внучке Тане сейчас, вероятно, около пятидесяти; связи с ней, к сожалению, нет.