Пилат снова остался один. Воистину мир изменился. Стоит посмотреть с балкона на беснующийся Иерусалим – потоки воды реками бежали вдоль улиц, оглушительный гром грохотал как будто у тебя в голове. Местами земля всё ещё тряслась. Перепуганные люди метались по городу, крича и плача. Сами боги восстали против несправедливости людей. «Кто бы ты ни был, бог или человек, ты не должен был терпеть такие муки», – думал Пилат. Ещё он думал о яде. Как хорошо было бы выпить сейчас чашу горького напитка, забыться и не просыпаться. Уйдут все заботы и тревоги. Будет полное забытьё и покой. Голова его ещё больше раскалывалась от боли. Он схватился за неё руками и застонал.
– Боль уйдёт, всё будет хорошо, – тихо сказал голос у него над ухом. Прохладные ладони легли на его лоб. Пилат дёрнулся, и увидел Клавдию: она неслышно подошла облегчить его страдания. – Бог тебя простит. Но важнее, чтобы ты сам простил себя.
Пилат больше не мог сдерживаться. Эти же слова говорил ему Иисус. Пилат со стоном зарылся в пышные волосы жены, вопреки римским обычаям рассыпанные сейчас по плечам. Она гладила его по голове и нежно улыбалась.
Вдруг Пилат поднял голову.
– Я хочу уехать.
– Из Иерусалима?
– Из Иудеи. Я поеду в поместье своего отца. Я устал. Слишком долго я на службе. Мне нужен отдых. Ты поедешь со мной?
– Мы поедем с тобой, – лукаво сказала Клавдия.
– Мы? – недоумённо переспросил Пилат.
– К следующей весне ты станешь отцом. Теперь я в этом уверена.
Пилат посмотрел на небо. Что несёт ему новый день – новую жизнь или новую смерть? Сможет ли Клавдия родить после того, как столько времени мучилась, или они с ребёнком умрут, как уже умерли перед этим его первая жена и ребёнок? Сменили ли боги свой гнев на милость или опять накажут его? Он должен быть наказан – он поступил как трус, он, никогда не боявшийся смерти. Пилат считал, что достоин наказания, но, глядя в просветлевшие глаза жены, он почему-то поверил, что всё будет хорошо, что Бог его простит и одарит если не милостью, то хотя бы расположением своим. Вдруг он поймал себя на мысли – Бог? Неужели он поверил Иисусу? Похоже, что так. Иисус был прав – смерти нет. Есть жизнь и любовь. И он не умер. Он есть. Он живёт. И Пилат будет жить. И его жена, и их ребёнок. И всё у них будет хорошо. И кем бы ни был Иисус, его будут помнить. И он, наверно, ещё преподнесёт ему сюрпризы. Более того. Сюрприз Иисуса или его учеников ждал префекта не далее, как через три дня. И этот сюрприз заставит его улыбнуться ловкости Иосифа из Аримафеи, поломать голову и с изумлением поверить в учение сына Бога и человека. Ещё долго будут мучить людей таинственные события, случившиеся после праздника Пейсаха, обвиняя друг друга во лжи и инсценировках, фальши и подтасовках. Ещё долго будут разные последователи разных учений утверждать свою правду, так и не доказав, что есть истина. Пилат не знал, но его имя теперь навечно будет рядом с именем сына простого плотника, почитаемого как сына Божьего. Когда будут поминать одного, непременно вспомнят и другого. Бесславный конец самого префекта тоже ему не был известен – суровые воды Ренуса ещё сомкнутся над ним, когда он, отставленный от должности и лишённый почестей за то, что правдиво доложил в Рим о непонятных вещах в Иерусалиме и, по словам Тиберия, создал нового бога из секты сумасшедших оборванцев, бога рабов для тайного торжества иудеев с их невидимым Богом властителей мира Адонаи Саваофом, будет сослан на север, в Галлию, где поселится в местечке Виенна. А после окажется в Швейцарии, где и прыгнет со скалы, не в силах понять, почему его, честного служаку, выставили бунтовщиком и глупцом. Но будет ли, случится ли это? Или жизнь Пилата закончится скромной старостью и тихой смертью в окружении детей и внуков, когда его, полуслепого старика, начнут пытать вёрткие и ловкие придворные юнцы из окружения нового царя о событиях далёких времён, а он, силясь вспомнить, будет злиться на свою старческую немощь, злиться на то, что самое знаковое событие в его жизни уже стирается из его памяти, как и прочие маловажные и ненужные? Или всё закончится совершенно иначе? Сейчас начиналась его новая жизнь. И в ней он надеялся и верил только в лучшее. Слишком долго он страдал. Слишком много раз боги испытывали и наказывали его. Может, этот новый и незнакомый Бог будет милостивее? Ведь Его сын простил его. Простил и подал надежду.