– Все операционные столы заняты!
– Девушка, мы не довезем его, со всей ответственностью заявляю!
– Куда ж я его положу?!
Медсестра рывком распахнула дверь и показала темную комнатку приемного отделения, сплошь заставленную брезентовыми носилками с умирающими.
Лишь где-то через час созданный городской штаб по оказанию помощи пострадавшим при теракте навел порядок в той дикой суматохе, которая творилась в начале. Для многих промедление оказалось роковым.
Марина сидела, прислонясь к ребрам железной крыши перевернутого киоска. На ее сером неузнаваемом лице блестели глаза, далекие, уходящие. В уголках губ застыла струйка черной крови, тяжелое дыхание поднимало живот, на котором бугрился складками пропитанный кровью джемпер.
– Врача, врача! – кричал в тоске, оглядываясь, Шмыга, стоя перед ней на коленях. – Потерпи, моя хорошая, сейчас приедут.
– Иван, – шепнула Чайка тихо. – Я вижу…
– Что, моя хорошая, ты видишь?
– Жениха… Он идет, протягивает мне руку… какой красивый!
Она напряглась, застонала и замерла.
– Все будет хорошо, – проговорил Иван Петрович, обнял ее, прижал к себе, и стал качать, словно маленького ребенка, поглаживая грязные спутанные волосы «божьей» невесты.
Пожарные расчеты лили потоки белоснежной пены; поднятый по тревоге военизированный отряд МЧС, курсанты двух военных и одного милицейского училища, сорванные с занятий, бросились к завалам. На месте здания возвышался многометровый могильный курган, погребший под собой, как выяснилось позже, сто пятнадцать человек. Полностью был разрушен фасад здания железнодорожного вокзала; перекрытия устояли, но стеклянный купол сорвался и рухнул в зал ожидания; снесена торцевая часть здания транспортной милиции, серьезно пострадали два жилых пятиэтажных дома.
Пылевая туча, колыхаясь, нехотя уходила на восток, развеивалась; темно-синий апрельский вечер сгущал сумерки, мощные столбы армейских прожекторов упирались в груды мусора, с разных сторон в курган вгрызались экскаваторы, выхватывали плиты ажурными клювами краны, за кольцом оцепления солдаты укладывали на землю черные пластиковые мешки…
Дикторы центральных каналов читали, глядя непроницаемыми лицами в бегущие строки телетекста:
– По инициативе Джорджа Буша сегодня состоялся разговор с президентом, где он выразил соболезнование гражданам России в связи с постигшем их несчастьем.