– Здесь наверху у иллюминатора, – моя койка, а внизу – твоя. Согласен?
– Да!
– Зря ты так рано пришёл. Мы уйдём ещё только через четыре часа. Слушай, давай мы с тобой будем корешами. Меня зовут Кремнёв Никита. Фамилию я твою уже знаю, а как твоё имя?
– Василий.
– Ну что же, Василий Гулянов, клади сюда свои вещи и пошли.
– Куда?
– Наверх. Прогуляемся, да и штурмана твоего пугнём.
Они поднялись на палубу.
Штурман уже ждал их появления. В предвкушении этого он уже держал в руках ведро с водой и швабру.
– В наказание за то, что спорили с начальством, будете мыть палубу, – сказал он, вручив всё это Гулянову. Затем не поленился, сходил в трюм и принёс ещё одну швабру.
– А это тебе! – сунул он её Кремнёву.
Что делать, пришлось Гулянову и Кремнёву перед отплытием в солнечную Океанию драить палубу.
Когда матросы сделали вид, что вымыли половину совершенно чистой палубы, штурман отвернулся от них к берегу и стал разговаривать со стайкой школьниц, припорхнувшей посмотреть на отходящие корабли. И тут матросам пришла в голову, как им показалось, совершенно замечательная идея. Кремнёв принёс наверх из трюма пустую бочку из-под сельдей и шваброй подтолкнул её в сторону штурмана. Быстро скользя по мокрой палубе, железная бочка с грохотом покатилась на штурмана Жеуда.
В это время большая волна с моря чуточку накренила корабль, Жеуд наклонился, бочка ударила его по ногам, и штурман полетел за борт. Между берегом и кораблём было порядочное расстояние, заполненное водой. Туда-то и полетел бедный штурман.
Когда из воды появилась негодующая физиономия штурмана, ничто не могло удержать матросов и школьниц. Их весёлый смех всколыхнул всех чаек порта.
– Я вам покажу смеяться, – разозлился Жеуд, когда наконец-то смог по сброшенной ему сверху матросами верёвочной лестнице подняться на корабль. – Я отучу вас смеяться.
Он посмотрел на матросов, на бочку, на швабры, и снова на матросов.
– Теперь вы будете мыть… мыть, нет, теперь вы будете чистить корабельную трубу!
Что же, опять пришлось Гулянову и Кремневу подчиниться приказу штурмана. Они обвязались страховочными тросами, прикрепили их к мачтам и медленно полезли на огромную, широкую и необъятную трубу. Школьницы в это время уже весёлой стайкой шли к другим кораблям.
Снаружи труба была ослепительно белой, с синей полосой по середине. А вот внутри!.. Такая грязь, такая чернота…