– Ну что там, Стив? – крикнул дальнобойщику кто-то из их
компании.
– Жарят! Не ори! – завопил в ответ Стив.
Даже в помещении они повышали голос так, будто сидели за рулём
грузовиков и переговаривались через открытые окна, перекрикивая шум
ветра и моторов.
Чак перегнулся через стойку к Хагену:
– Недавно дальнобойщики выбрали обводную магистраль нашего
города частью своего маршрута. Что-то там изменилось, стало
выгоднее через нас гонять. Теперь по вечерам в баре не
протолкнуться. Не стоило бы мне жаловаться, доходы выросли в два
раза, но и риск настолько же. Знаешь же, эти ребята – народ
непредсказуемый. Обычно нормальные, но иногда…
– Знаю, – сказал Хаген, вспоминая свою бывшую, Джессику,
сбежавшую с одним из них. – Иногда сволочи попадаются.
Неожиданно тарелка с орешками отъехала от Хагена: несгибаемые
пальцы Стива с чёрными каёмками под ногтями уволокли её к себе.
Стив достал горсть орешков и, не отрывая от Хагена взгляда, закинул
себе в рот:
– Орехи, а? Ты же не возражаешь, если я угощусь? А то крылышки
всё ещё жарят.
Хаген выдержал паузу и не отвёл взгляд:
– Конечно, бро, угощайся. Я себе ещё закажу.
Стив повернулся к друзьям:
– Ха, он меня «бро» назвал. Слышь, Даг?
– Пошёл ты, Стив, мы смотрим игру. Когда там крылышки?
Стив обернулся к Чаку:
– Когда там крылышки? Парни интересуются.
– Пять минут.
– Пять минут, Даг! – проорал Стив своим «парням».
Чак отстранился от Хагена и отошёл к шкафу, достал тарелку и
зашелестел пакетом. Скоро перед Хагеном опустилась вторая тарелка
орехов. Но только он занёс руку, как и эта порция отъехала к
Стиву.
– Извини, «бро», – он хмыкнул, – мне кажется эти орешки
лучше.
Хаген не представлял, что делать. Происходящее так напоминало
унижения в школе, что его первой мыслью было сделать вид, что
ничего не произошло и уйти. Но… Что-то заставило его сидеть на
месте. Хаген сам не осознавал, почему вместо того, чтобы сбежать,
выбрал иное: жестом велел Чаку поставить ему третью тарелку
орешков.
– Сынок, ты уверен?
– Люблю пиво с орешками.
И снова Хаген не понимал, зачем это сказал. Ни пива, ни орешков
он особо не любил. Просто дядя Питер, воспитывая Хагена, приучил
ходить в бар и пить горькое пиво: по его мнению, это должен уметь
«настоящий мужчина». А потом Хаген и сам подсел на этот лёгкий
алкоголь, полюбив чувство заёмной смелости и пофигистичности. Но
вот закусывать орешками, да чем угодно, так и не полюбил, просто
заливаясь пивом по уши.