– Сказал бы тебе, да печь в избе, – процедил гридень. – Отродясь воины с ведьмаками не водились, наша защита – честная сталь, а не силы колдовские.
Нежелан промолчал, но огонек любопытства в его глазах разгорелся.
– А куда путь держали?
Савка ответил прежде, чем Буслай успел шикнуть:
– К князю Вышатичу.
Нежелан кивнул, и Буслай перевел дух: имя знакомо – значит, хотя бы в соседних землях находятся.
– До стольного града два дня пути.
Обманул вазила, подумал гридень. Напарил Люту, что будут через двое суток, а тут один день истратили на блуждание, осталось два.
– Спасибо, Нежелан, за ответ. Позволь заночевать, коней пристроить, а поутру мы тебя оставим.
Нежелан горько усмехнулся. Лицо приобрело такое выражение, что Буслай вскинул топор, а Савка – булаву.
– Теперь вижу, что вы чужеземцы. Но не злые, – усмехнулся хозяин.
– А ты кого ждал? – спросил Буслай настороженно. – Если не хочешь пускать ночевать, сделай милость, разбуди соседей, может, они дружелюбнее будут.
На лице Нежелана заиграла печальная улыбка.
– Не стоит, кольями забьют. Побоятся, что съедят, как других, – добавил он буднично.
Савка едва булаву не уронил – так колени задрожали. Буслай крепче стиснул топорище и процедил сквозь зубы:
– А кто людей ест, не ты? То-то у тебя свет горит.
Хозяин мотнул головой, спрыгнул с печи и босой прошлепал по половицам, скрипнул лавкой и локтями уткнулся в столешницу.
– Садитесь, гости нежданные.
Савка и Буслай осторожно присели на лавку. Нежелан повел речь:
– У нас люди стали пропадать по ночам. Вечером ляжет семья в полном сборе, а наутро одного недосчитаются. И ни звука, ни следа. Потом нашли разорванное пополам тело девочки. Взял страх. Коситься друг на друга начали, а староста смекнул, что упырь лютует.
Делать нечего – пошли на кладбище, взяли жеребенка. Ходили вокруг могил, ждали, что запрыгает коняга в стороны, заржет от страха, а мы эту могилку вскроем, вобьем кровопийце осиновый кол.
Савка спросил с затаенным дыханием:
– И что?
– А ничего. Ходит жеребенок спокойно, будто по заливному лугу, травинки с могил срывает, жрет.
Буслай спросил заинтересованно:
– А кто людей губит?
– Лет пять тому пришел к нам мужик с семьей да полгода назад обулся в плесницы. С той поры и стали пропадать люди, причем сперва из его семьи! Кто ж знал, что он колдун, а после смерти стал хлопотуном, по ночам сосет кровь, людьми живыми заедает. Когда вы пришли, подумал, что и мне выпал кон – вон как за стенами взвыло!