– И академиком не стал, – упорствовал Кикосец. – А если бы
работал в Коллегии, не стал бы коллегой, а если бы в консерватории,
то не стал бы, эээ, консерватором.
– А в университете он не стал бы университетом! – перебил
Бухвала и рявкнул на спорщиков: – Хватит вам горланить! Один в одно
ухо кричит, другой – в другое. Или мои уши вылитые трубы глашатая?
Два трепача с двух сторон насели. Такое впечатление, будто на
кладбище базар открыли! И после смерти не дают мне покоя. Мало мне
гвоздя в затылок... Ржавого. Сука.
–Неудавшаяся любовь? – полюбопытствовал Кикосец, произведя
выстрел наугад и попав точно в сердце, вязкое и холодное, как
холодец, полупрозрачное и голубое, как чья-то сопля. – Не волнуйся,
мой интерес чисто профессиональный, я никому не расскажу.
– Я тоже, поэтому заткнись, – посоветовал аптекарь.
–Неужто сейчас мы увидим своего кородента? – спросил Хейзозер. –
Получается, и у призраков есть свой кородент?
–Да, посмертный, и тоже призрачный, – охотно пояснил доктор
Мао-Ивен. – Короденты умирают до подданных, вместе с подданными и
после подданных, чтобы продолжать править ими и править их.
Поляну, на которой проводилось призрачное сборище, оцепили
полупрозрачные голубоватые вооружённые стражники. В этом ничего
удивительного не было. Оружие являлось частью их обмундирования,
профессиональной формы, потому и последовало за ними за порог
смерти. Всего собралось душ порядочное количество, наверное,
несколько сотен, примерно десятая доля горожан Радруга. Это вселяло
надежду в то, что многие жители спаслись… ну или готовились
расстаться с жизнью и пополнить население Кладбищенского острова. В
первом случае умершим было всё равно, а во втором они только
выигрывали. Жаль, что вы умерли, зато мы снова вместе! Да, надо
учиться видеть во всём светлую сторону. Собственная смерть не повод
пускать дела на самотёк и расставаться с любимыми.
Хейзозера изумляло то обстоятельство, что ставшие призраками
вполне быстро оклемались и вели себя так, словно это обычное
городское собрание, а сами они вполне ещё живые. Держась Мудрика,
он вертел головой, разыскивая Шаулину и заодно прислушиваясь к
разговорам. То там, то сям изредка выкрикивали:
–Кородент умер! Да здравствует кородент!
–Мëртвый кородент не перестаёт быть кородентом!
И болтовня двух привидений, плывущих по соседству: