- Только спроси вначале у мамы, нет ли аллергии. А то огребешь! – хмыкнул и направился куда-то вглубь ангара.
А я с ребенком на руках потопал следом за Таней, на ходу придумывая, о чем поговорить с девочкой. Раз уж взялся за дело, надо развлекать. Но ребенок сам был не прочь поболтать:
- А тебя как зовут?
Косяк, товарищ майор, даже не представился даме.
- Александр, можешь звать меня Саша. Меня так друзья зовут.
- Саша слишком просто, у нас в саду два Саши. Их по фамилии называют, чтоб отличать. Я буду тебя называть Алекс, как в книжке про принцесс. Мне мама читала.
Девочка слегка картавила и нечётко выговаривала некоторые звуки, но говорила быстро и бойко, иногда растягивая гласные. Это ее «Алекс» как током пробило по нервам. Так меня только мама называла, после ее смерти – никто. Переваривая эти почти забытые эмоции, связанные с детством и мамой, я краем уха слушал Катерину, которая рассказывала, что любит рисовать и что хочет пойти на английский, как Лизка из группы в саду. А вот фраза про то, что мама обещала купить карандаши с зарплаты, насторожила и заставила собраться. Или это метод воспитания – не покупать все, что ребенок просит по первому требованию, или с финансами у Татьяны Анатольевны туго. Тогда паззл с любовницей Никифорова не складывается.
Таня и так-то не была похожа на любовницу майора. У высокопоставленных любовниц спесь, высокомерие и чванливость на лицах застывают уже через пару месяцев отношений с сильными мира сего и въедаются намертво как хроническая болезнь. Даже выходя в тираж, эти дамы продолжают гордо нести свое непомерно раздувшееся эго и невероятно скудный внутренний мир. Таких подстилок я навидался на службе и в управлении, и в академии. Среди жен тоже частенько попадались подобный типаж, но чаще всего среди тех, кто был значительно моложе своих мужей с большими погонами.
Стать женой Игната Татьяна могла и не рассчитывать. Насколько я знал его как мужика, и как служаку, был он редкостной паскудой, жениться на женщине «с прицепом» не станет.
- Они такие тревуго-, тревагульные, ну такие знаешь, - Катя продолжала мне что-то объяснять про карандаши, а мозг уже занялся обработкой информации и решением задач по поиску новых сведений.
Софья, батина жена, которая воспитала нас с братьями как родных, всегда про меня говорила, что прежде, чем что-то сделать я хорошо подумаю, а прежде, чем подумать, я задумаюсь. Хотя соображал я всегда быстро, а вот с эмоциями всегда было туго, что ее расстраивало. Ну не воспринимает мой организм накал страстей и перепады эмоций, куда приятнее мне мозговой штурм и умозаключения, основанные на анализе данных.