Я метнулся к Князю, но сразу увидел,
что все кончено. Мой друг отходил. Конь лежал в огромной луже крови
и уже не кричал, да уже и не шевелился. Огромная рубленая рана
вскрыла артерии на его шее и жизнь его покинула вместе с кровью за
считанные минуты. Я увидел только, как по ногам Князя пробежала
мелкая судорога и он окончательно затих.
Ярость и бешенство накрыли меня с
головой, в висках тяжело стучала кровь. Я быстро осмотрелся. Вокруг
по-прежнему шла битва, все поле было усеяно трупами и оружием.
Попытался поймать лошадь убитого мной кавалериста, но она убежала,
чуть не лягнув меня задними ногами.
Я вернулся к уроду, который убил
моего друга, он еще был жив. Я коротким ударом клевца проломил ему
лобную кость и ринулся в гущу сражения. Все мое естество просило
крови мятежников. На меня вылетел поморский всадник, я бросился к
нему навстречу и, прикрывшись щитом, нанес мощный удар клевцом.
Помор ловко прикрылся щитом, приняв удар клевца на него.
Пробойник клевца проломил щит и
застрял в нем. Рукоять вылетела из моей руки и мятежник пронесся
мимо, унося мое оружие. Дурень! Надо было темляк на запястье
намотать! Хотя... Если бы намотал, как вариант, мог бы сейчас
волочиться за скачущим помором.
Копье потеряно при первом ударе,
шашка придавлена телом Князя, клевец унес вражеский кавалерист в
своем щите. Короткий меч на поясе! Я уже схватился за шершавую
рукоять вакидзаси, как увидел в шаге от себя кем-то брошенное
пехотное копье.
Рассказываю я об этом долго, но все
эти мысли пронеслись у меня в голове в одну — две секунды. Я
сбросил щит, схватил копье, и с каким-то животным ревом заорал:
— Дрруг!!! Этих мразей я посвящаю
тебе! У Прредков они будут служить тебе конюхами! Рра-а-арр!!!
Я ринулся в гущу боя, тут же мощным
ударом копья сняв с седла первого «конюха». Вторым передо мной
выскочил спешенный дружинник с копьем. Мгновенно выполнив ударный
батман, я вонзил острие своего копья прямо ему в горло.
Тело второго «конюха» еще только
заваливалось вперед, а я уже проскользнул мимо, ища нового врага.
Разум отключился и тело работало само, на рефлексах. Пехота врага
уже сбежала, и я метался между рубящими друг друга кавалеристами.
Сбивал с лошади, колол прямо в седле. Убивал врагов, не считая.
Через некоторое время пришел в себя
от того, что некого стало убивать. Поморы сражались стойко, но,
когда до места сражения добрались наши копейщики, они не выдержали
и, развернув коней, рванули в сторону баронского замка. Наши
погнались за ними, а я остался на месте сражения.