Для своих, наоборот, запустил маховик репрессий, проведя
основательную чистку рядов. Справедливо полагая, что монашество
есть духовный поиск, для которого жить в большом городе полном
соблазнов, совершенно необязательно, прошёлся по монастырской
братии частым гребнем. Всех ростовщиков в рясах разослал по дальним
скитам, следом за ними отправилась братья из категории – аскет –
брюхо через ремень. Серьёзные изменения произошли и в жизни
оставшихся монахов, кроме ужесточения режима, он повелел при каждом
монастыре открыть больницы и договорился с Рябушевым о подготовке
кадров для них. Взялся за дело основательно, чувствовалось, что
преобразования он задумал давно, нужен был лишь веский повод для
столь радикальных мер. Двое мирян, крепостью веры посрамившие всё
священство, его предоставили.
Только тогда, Владимир Сергеевич понял всю глубину интриги,
победой в этом опасном состязании они приобрели индульгенцию на всю
оставшуюся жизнь. Уже много позже, мужики раскололись, что подобное
испытание им не впервой, а само мероприятие являлось исключительно
идеей архиепископа. И вообще, это оказалась частью древнего
буддийского ритуала, в завершении которого монах испытывал себя
подобным образом в течении девяти суток. Со временем, испытание для
монахов перекочевало в школы боевых искусств, где несколько
трансформировалось, под влиянием специфических задач. И уже от
туда, оно попало в армейскую среду, где прижилось в военной
разведке, для тренировки бойцов спецназа. Оба любителя боевых
искусств прошли укороченную версию, включающую только семь суток
такой аскезы.
Конец зимы запомнился Рябушеву не только отчаянными интригами
обоих бойцов. Случались и радостные события. Два бурных романа
наконец-то счастливо завершились. На масленичной неделе, состоялись
две свадьбы подряд и долгожданное открытие театра, приуроченное к
началу ярмарки. Естественно, первая сыгранная пьеса являлась
политическим памфлетом, в котором главный герой – восточный деспот,
решил обманом примучить к своей державе маленькую республику. На
взгляд Рябушева получилось сыровато, но народ от смеха, реально
валялся под лавками. Осталось узнать мнение самого Боголюбского о
подобном непотребстве.
Алексей
Погулять на Ленкиной свадьбе Алексею не дали, в первый день
застолья примчался человек от тысяцкого с приказом явиться
немедленно. Надо, так надо, шепнул жениху с невестой, что вынужден
не надолго покинуть мероприятие и направился к дому начальника.
Всемил Романович с приёмным сыном и посадником, пребывали в
приподнятом настроении. Не успел Климин опустить задницу на лавку,
как начальник перешёл к сути вопроса. Пришло известие, что в Киеве
состоялось церковное судилище над неким Феодором, ставленником
Боголюбского на Владимирское епископство. Результат был точно такой
же, как и в родном мире. Мужику приписали грубейшее нарушение
канонического права, ересь, припомнили интердикт наложенный на
владимирские храмы и до кучи навесили уголовку. Судили его по
византийскому праву, милосердием не отличавшимся, закономерно
приговорили к смертной казни. Приговор привели в исполнение
немедленно. Ослепили, отрезали язык и правую руку. После чего, ещё
живого, сожгли на площади. Всё это безобразие с попустительства
теперешнего киевского князя, Мстислава Изяславовича.