Там же, на площади состоялся интересный ритуал, о которым Климин
не встречал упоминаний в летописях. Князь с дружиной и горожане
поклялись друг перед другом в верности, обещая стоять друг за друга
до конца. Этой же ночью, часть княжеской дружины, в основном из
берендеев и чёрных клобуков ушла в неизвестном направлении. Злые
языки поговаривали, что с собой она прихватила княжескую казну.
Учитывая здравомыслие князя, версия очень даже возможная, война
войной, а принцип «подальше положишь, поближе возьмёшь», ни кто не
отменял. Собственно, в родном мире, здравомыслящий князь, проделал
тоже самое. Если город возьмут, ни кто не будет разбираться,
княжеская перед тобой сокровищница или просто здорово свезло. В
любом случае, у него сын есть, которому денежки пригодятся.
Дальняя разведка начала отслеживать передвижение противника ещё
на сопредельных территориях, однако, в соответствии со
средневековой этикой, войска в столкновения не вступали. С точки
зрения подполковника – дурь полнейшая. Нет, много больше –
преступление. Диверсии надо было устраивать в каждом княжестве,
князь которого выступал в поход. И в обязательном порядке на всём
пути следования коалиционных сил. Тем более, что родственники
Мстислава не любили давно и крепко, заставляя в ответ создавать
агентурные сети во владениях соседей. Возможность напакостить
родственничкам имелась. Но вот тут то Мстислав Изяславович дал
маху, не смог предугадать новый характер войны. Внутрисемейные
разборки среди Рюриковичей заканчивались, начиналась грызня не на
жизнь, а на смерть. И разворачивающаяся драма, здесь первая
ласточка, предвестница нового положения вещей.
За развитием событий, подполковник во главе десятка новгородцев,
наблюдал с безопасного отдаления, спрятавшись в лесу на левом
берегу Днепра. Средневековая армия разворачивалась неспешно, не
утруждая себя противодиверсионными мероприятиями. Разослали по
сторонам несколько дозорных отрядов, на чём и успокоились, давая
неплохой шанс их маленькой группе остаться незамеченной до
непосредственного начала операции. Работа предстояла нешуточная,
объединённый флот насчитывал аж две сотни различных судов. Из
которых особый интерес представляли тридцать неповоротливых
зерновозов.
Уродливый гибрид купеческого струга семнадцатого века и ладьи,
из за паршивой манёвренности и тихоходности, использовался
исключительно для перевозки зерна на внутренних линиях. Там же, где
нужда заставляла обернуться быстро, купцы предпочитали более
скоростные и маневренные ладьи. Перегруженные зерновозы сидели в
воде опасно низко, будь на Днепре волна повыше, глядишь и не
пришлось бы им испытывать удачу. Сами бы и потонули. Как любителя
истории и разведчика, Алексея очень интересовало содержимое их
трюмов. Но как человека, которому ещё только предстояло осадное
сидение, грела надежда никогда этого не узнать.