В тот вечер, она стала не вольной свидетельницей одного
странного ритуала, окончательно запутавшего её в бесконечной
паутине условностей, которой индийцы оплели всю свою жизнь.
Отмечали они день посвящённый воинам, звали присоединиться к
веселью и её, но девушка отказалась, сославшись на усталость. Сама
тем временем проскользнула в типографию. По случаю праздника,
индийцы накрыли в горнице обильный стол, закатив пир горой. В это
время, Олег, дядька Вячеслав, Василий и Горыня, со скромной снедью,
уединились в бумажной мастерской. Только они вошли, Лада
испугавшись за свою маленькую хитрость с объявлениями, потушила
светильник и спряталась за кипы готовых к отправке газет.
Они расположились у маленького столика прямо у внутреннего окна,
так что подглядывая между стопками бумаги, девушка отлично видела
всё происходящее. Индийцы разложили снедь и завели неспешный
разговор. Через некоторое время Вячеслав, повысив голос, обратился
к Горыни. Начал расспрашивать его о том в какой дружине он до их
встречи служил, чем занимался, был ли народ в подчинении, велика
была ли кузня. Кузнец не понимая куда клонит Вячеслав осторожно
отвечал, что служил у небогатого боярина у которого своей дружины
отродясь не было. Так, отряд в два десятка, не добрых воев, а
искателей удачи. И кузница была не чета теперешней, смех один. В
помощниках ходило два оболтуса, молотом бить, да меха качать.
Занимался, да чем кузнец занимается, оружие ковал, доспехи чинил,
ну и людям, кому чего по кузнечному делу надобно.
Оставив в покое не понимающего кузнеца, он переключился на
Василия. Спросил его, на что такая должность тянет. Тот по видимому
поняв мысль старшего, хитро прищурился и глядя на Олега со смехом
сказал, что Горыня был раньше ни как не меньше, чем начальник
рембазы. Теперь настала очередь показать своё непонимание Олегу,
вопросом, а чё это все на него так хитро смотрят? На что Вячеслав
рассмеявшись, ткнул ему пальцем в лоб, сказал «ты стройбат под
убогого не коси, РАЗЛИВАЙ ДАВАЙ!». Все рассмеялись, а Олег послушно
принялся разливать по стаканчикам бесцветную жидкость.
Дальше было не смешно. Дядька встал, его примеру последовали
остальные. Поднял стопку и прежде чем осушить её одним махом,
сказал «за тех, кто сделал что должно, но не вернулся домой».
Выпили, молча сели, Олег разлил по новой, всем кроме себя, сказав
странную фразу, о том, что некому Сириусу больше не наливать, а он
сам переключается на компот. Сидели недолго, Олег ещё два раза
наполнил стопки, как они засобирались присоединиться к общему
празднованию. И как их прикажите понимать, событие одно, но для
некоторых тризна, для других праздник?