В следующий миг мы оба сорвались в Поступь, двумя размытыми
тенями размываясь в воздухе. Я не использовал Проявления Ци, желая
испытать, насколько я действительно силён по отношению к рядовым
практикам. Нет, если я почувствую, что не справляюсь, то
кочевряжиться не стану, но пока я способен биться своими силами, не
беря взаймы у собственной жизни.
Вражеский меч непонятным для меня образом использовал сам
воздух. Не было никаких эффектных вихрей, воздушных копий и прочих
красивостей, но тем не менее я вынужден был всё чаще уходить в
глухую защиту, не будучи в состоянии предугадать направление
вражеских атак. Это не было какой-то особенностью самого оружия,
нет, в потоках воздуха чувствовалась воля моего оппонента, что не
оставляло сомнений — он, неизвестным мне образом, сроднился, познал
воздух и теперь мог использовать его себе на благо.
Я был слабее — физические параметры у нас были примерно равны, а
запасы моей энергии мало уступали вражеским — но вот только сила
Истока была сама по себе словно бы гуще, мощнее, вынуждая тратить
ради достижения схожего с врагом результата куда больше Ки. Да и
скорость, с которой его Ки приходила в движение, скорость
выполнения техник и лёгкость, с которой он это делал, ставили меня
в тупик.
Моя сила меча была значительно мощнее вражеской. Не на порядки и
даже не в разы, но всё же — сильнее. Однако он и не пытался в лоб
пересилить меня — сам воздух откликался его клинку и его Ки, словно
бы сгущаясь вокруг меня, создавая дополнительное воздушное
сопротивление, стремясь замедлить — и у него, демоны его подери,
это получалось! Моя Поступь постепенно становилась всё медленнее, а
клинок не раз и не два отклоняло незаметным воздушным потоком — не
так, что бы сильно, лишь на градус или два от цели, но этих
градуса-двух как раз хватало врагу, что бы уйти не задетым, а мне,
в свою очередь, обзавестись очередной царапиной.
Ветер и меч в его руке действовали удивительно слаженно, в
унисон, и буквально за десять секунд я покрылся хоть и мелкими, но
всё ж таки неприятными порезами. Я никак не мог понять, что мне
делать, всё больше и больше увязая в мелких, раздражающих атаках.
Пока эти ранки не представляли для меня никакой угрозы, но с каждой
секундой воздух вокруг нас словно пропитывался волей моего
оппонента. Она словно бы копилась, густела, всё лучше и лучше
перехватывая движения ветра, навязывая ему свои желания. Нет, так
дело не пойдёт.