– Мой секретарь мисс Элеонор Нэвилл, – представил её посол после
взаимных приветствий. – Я не очень хорошо говорю по-русски, поэтому
она при необходимости окажет мне помощь. С вашей стороны кто-нибудь
будет участвовать в переговорах?
– Нет, господин посол. Господин Алин Нэлу не успел освоиться с
делами, поэтому неразумно нагружать его ещё работой с вами.
– Как вам угодно, ваше величество.
– Послушайте, господин Бим, – сказала Ира. – Я не большая
сторонница протоколов и пока плохо в них разбираюсь. У нас с вами
чисто деловая встреча, поэтому предлагаю общаться без лишней
официальности. Я никому об этом не разболтаю, а вы потом скажете
прессе, что встреча прошла в деловой и дружеской обстановке. Если
нас не выдаст мисс Элеонор, никто не узнает, что вы обращались ко
мне просто по имени. Ведь не выдадите?
– Нет, конечно, – улыбнулась секретарь, – Ваше величество...
– Вас это тоже касается, – прервала Ира. – Вы не против?
– Почту за честь, – ответил посол. – Тогда и вы называйте меня
просто по имени. Такое обращение в наших традициях.
– Хорошо, Томас, – кивнула девушка. – Этот кабинет плохо
приспособлен для делового общения, поэтому давайте пройдём в
гостиную, там и поговорим. Постараюсь говорить не слишком быстро,
чтобы вам было понятнее. Если чего-нибудь не поймёте, не
стесняйтесь спрашивать у меня. Я говорю по-английски, хотя мал
словарный запас и не было практики.
Они перешли в одну из двух гостиных посольского особняка, где
сели в глубокие мягкие кресла, а Элеонор усадили рядом с послом за
журнальный столик, чтобы она могла делать заметки в блокноте.
– Давайте я расскажу, чего ожидаю от американской стороны и могу
вам дать, – сказала Ира. – Так проще, и мы сэкономим время. Вы
написали в записке, что хотели бы обсудить со мной открытие нашего
посольства в Вашингтоне. Здесь, Томас, обсуждать нечего. Лично я
занялась бы этим хоть сейчас, но, увы, не могу! Причин две. Первая
заключается в том, что мы со дня на день ждём вторжения кочевников,
а это для нас полномасштабная война, так что я пока не могу
отвлекаться. Вторая в том, что у меня нет кадров и возможности их
готовить. Без знания английского языка нашим людям нечего у вас
делать, а на всю планету его знаем только я и один русский офицер,
который остался жить с нами. Но он сейчас тоже занят, да и мало
одного человека для посольства.