— Отстающая? Что мечтаем? — Ронна повела рукой, платье жёлтой волной обняло её тонкие ноги, и женщина отступила, давая мне дорогу. — Заодно Омар проверит твои помыслы.
— Помыслы? — выдохнула я. Чуть не прижала к себе чемоданчик, но вовремя вытянулась во весь рост, даже почти сравнялась с куратором. Но крепкие каблуки значительно увеличивали её, а лёгкая ткань платья облегала талию и подчёркивала грудь, вытягивая стройную фигурку и создавая иллюзию тростиночки.
Мне с такими девицами не конкурировать, так что на ректора нет смысла слюни пускать — он выберет такую вот породистую дамочку, а не меня, простячку в льняном платье, с вышивкой белой нитью эйники. Сестра долго работала над лифом моего платья, использовала именно эту нить, потому что она не просто добавляла ткани чувственного лоска, но и светилась в темноте, набирая днём свет лотта, а ночью впитывая в себя нежность мауриса. Вся наша одежда была из эйники, как защита от ночного влияния элея. Это редко бывает, но оборотни очень чувствительны из-за светила, выходящего на небо раз в полгода. Бывало, что наши одноклановцы сходили с ума или дичали из-за элея. Обычно это случалось с холостыми и незамужними или овдовевшими. Нить эйники, как дитя ночной травы, постепенно приучала нас к манящему свету и ограждала от ошибок. Хотя мне не понять этого, я никогда ничего подобного не чувствовала, а элей ждала каждый сезон огня и снегов. Особенно последний. Это нужно видеть, чтобы понять всю красоту.
— Вдруг ты не желаешь учиться, и тебя стоит сразу выгнать? — Ронна скупо улыбнулась, а потом взгляд её переместился в сторону и вверх. Я невольно обернулась и увидела широкую удаляющуюся спину ректора. Мороз пошёл по коже. Меня теперь со всех сторон будут проверять? Дома было спокойней, но вдруг захотелось спросить:
— А как ректора зовут?
— Всё скоро узнаешь, отстающая, — она раздражённо повела подбородком в сторону проводника. — Долго я буду ждать? — Красивое лицо перечеркнуло нетерпение и затаённая глубоко в глазах злоба. И что-то ещё, нечитаемое, но я уже не всматривалась. Личность куратора мне крайне неприятна, лучше не буду сталкиваться лишний раз. — Подходишь к Омару, кланяешься. Да не так, — одёрнула меня, когда я поклонилась почти в пояс. — Ещё бы колени преклонила, — и сухо засмеялась. — Обычный кивок головы, как знак, что тебе нужен проводник, и проводишь по браслету. — Она показала на себе, ступила к застывшему камню, и перед ней распахнулось синее дрожащее зеркало, намного выше и шире человека.