Я сжала ткань платья, чтобы прикрыть обнажённую грудь, а потом подняла голову и спокойно ответила, падая в тёмную зелёную воду глаз ректора:
— Тату. Только папе не говорите, он меня убьёт.
— Невыводимое? — Длинные пальцы скользнули по рисунку. Острые колючки побежали за ними, впились в ключицу, застыв под кожей огненным шаром. — Непохоже. Это же позволено только мужчинам. — Его голос снова опустился ниже, чем обычно, загудел у меня в груди, заставляя ёжиться от дрожи.
— У нас и женщинам разрешают, — вздёрнула я подбородок, хотя хотелось вжать голову в плечи и закусить губу. Завралась, ректор проверит, и мне потом будет выговор и наказание.
— Странно, не слышал. — Маг наклонился, светлый хвост слетел с плеча и качнулся перед моим лицом, мягко коснулся губ. Я часто задышала и попыталась отстраниться, но ректор придержал за другое плечо, обжигая ладонью голую кожу. — Это не тату. Странно смотрится, будто оно часть твоей кожи, — обрисовал по контуру. — Похоже на...
— Как это? — Ойкнув, я всё-таки отстранилась, чтобы избавиться от назойливого прикосновения. — Обычная чернильная вязь под кожей. У нас есть мастера в Имане, которые за лишнюю инту сделают, что угодно. Не понимаю, что вас удивляет? Ли-тэ, если мне не изменяет память, а историю и право я в школе изучала прилежно, тесные контакты с учениками в академии магии, отношения между учителем и учащейся, приравниваются к неуважению короля и Квинты. Не слишком ли вы распускаете руки? Мне неловко от вашей навязчивой близости. Вы ведёте себя более чем странно.
В зелени глаз ректора появились кровавые отблески, губы стали тонкими и кривыми, а пальцы тут же отдалились от меня и сомкнулись в тугие кулаки. Мужчина поднялся с дивана и, отвернувшись, отошёл к окну.
— Одевайся. — Он смотрел перед собой и, не ответив ни слова на мои обвинения, продолжал допрашивать: — Ты сделала тату перед перелётом?
— Да, — твёрдо врала я. Напяливала на вспотевшее тело платье и с ужасом думала, что пошла напролом, можно сказать, плеснула кипятком в лицо вышестоящему. Если ректор узнает правду, мне не жить. Меня колотило, но теперь не от боли, а от страха, что этот жуткий мужчина устроит за мою дерзость быстрый вылет с учёбы. Наглых нигде не любят, а за вот такую правду в глаза можно поплатиться головой. Только бы успеть жениха найти, а дальше...