- Михаил? - спокойно, вежливо, и даже почти благожелательно
произнес богатырь, ухитрившись при этом скривиться столь брезгливо,
будто не имя произнес, а живого таракана съел.
- Нннну я, - тихо, опасливо ответил почти покойник, и,
устыдившись своей неуверенности, агрессивно вскинулся: - Тебе че
надо?! А?!
- Суд будет, - уверенно заявил Влад, поднимая ружье.
Двенадцатый калибр штука внушительная, и отдача толкнула хорошо.
Только тут до Влада дошло, что он позабыл про все тренировки, и
зачем-то пользуется всего одной рукой, вместо полагающихся двух.
Впрочем, картечи было без разницы - заряд, не успев разлететься на
считанных шагах дистанции, кучно угодил в правый бок, напротив
печени.
Белобрысый стал еще более светлым - за счет мгновенно
побелевшего лица и, согнувшись в три погибели, завалился на колени,
обхватывая живот. Девица, молниеносно растерявшая веселость, смешно
размахивая вскинутыми руками помчалась прочь, то и дело едва не
падая на подворачивающихся каблуках. При этом она почему-то
помалкивала, что удивляло - Влад считал, что женщины в такой
ситуации просто обязаны визжать как недорезанные поросята.
Ну вот и все - он сделал то, ряди чего жил последние недели.
Впрочем - не совсем. Тварь не умирала - так и замерла на
коленях, издавая еле слышимые сипящие звуки. Такая хлипкая на вид,
но продолжает жить с полным зарядом картечи в теле. Скорее всего,
долго не протянет, но Влад пришел сюда не для того, чтобы с чужой
судьбой заигрывать - если он что-то делает, то всегда
основательно.
Навести ружье, передернуть цевье. Белобрысый пытается поднять
голову, пускает кровавые слюни, таращась уже мертвым взглядом. Но
разве жалко потратить еще один патрон, пусть даже это будет актом
милосердия? Влад не мучить сюда пришел, а карать. Пусть уходит.
После второго выстрела лицо приговоренного разлетелось кровавыми
брызгами и, опрокинувшись на спину, белобрысый затих.
Вот теперь точно все.
Готовясь к своему деянию Влад перечитал немало юридической
литературы, и знал, что за одиночную ножевую рану скорее всего
получишь меньше, чем за множественные. Аналогично с пулевыми
ранениями. Но к чему об этом думать сейчас? Разве водятся в природе
столь наивные прокуроры, которые поверят, что он много дней следил
за жертвой, тщательно подготовился, прошел тягомотину с
приобретением оружия, после чего прикончил недруга одним
единственным случайным выстрелом, находясь при этом в состоянии
аффекта?