– Да, господин. Он ест.
Уже лучше. Хоть пару слов от себя добавила.
– Пусть ест, это ничего. И пусть никуда не уходит. Ты тоже будь
здесь. Занимайся домашними делами, как обычно. А я схожу за
свидетелями – и приступим. Ваши соседи хорошо знают Мэмору?
– Да, господин.
– Они знали его мать?
– Мать Мэмору? Она умерла, господин!
– Мне известно, что она умерла. Ваши соседи хорошо ее знали?
Пауза. Растерянность. Сомнение. Мне не требовалось видеть лица
Асами, чтобы все это уловить.
– Не знаю, господин. Наверное, господин.
– Продолжай, не бойся.
– Эйта ее хорошо знал. Мы у него тофу на продажу берем.
Не дожидаясь следующего, вполне очевидного вопроса, Асами
указала рукой в сторону соседнего дома. Ну, уже что-то. Для начала
хватит.
– Жди меня. Оба ждите: ты и твой муж. Я вернусь со
свидетелями.
* * *
– Заявление о фуккацу? Свидетелем? А что, могу и свидетелем!
Эйта – румяный старичок-колобок – был живым воплощение бога
Дарумы, подателя счастья и радости. Обнажен по пояс, являя взорам
внушительный живот, Эйта степенно оглаживал то свое впечатляющее
вместилище счастья, то седенькую бородку. Когда он радостно
улыбался, а он это делал постоянно, от глаз разбегались веселые
лучики морщинок. При этом Эйта не забывал помешивать кашицу из
перетертых соевых бобов – варево бродило в огромном котле, под
которым едва теплился огонь очага.
– Сейчас, оденусь только...
И завопил во все горло:
– Айна! Айна! Иди сюда, пригляди за котлом.
Кисловатый запах, что шел от котла с будущим тофу, был не
слишком аппетитным. Тем не менее, голод мой разгорелся с новой
силой. Что за напасть такая сегодня?! Отвернувшись, я сглотнул
наполнившую рот слюну. Из дома вприпрыжку выбежала совсем еще юная
девушка в нарядном кимоно цвета весенней листвы. Дочь? Вряд ли.
Внучка, не иначе. Зарделась, увидев меня, низко поклонилась – и, с
привычной ловкостью подвязав рукава, сменила деда у котла. Плоской
деревянной мешалкой она орудовала не хуже Эйта, при этом успевая
коситься на меня и улыбаться украдкой.
Вот ведь! Настоящий дом радости. Сам не заметил, как настроение
поднялось. С немалым трудом я стер с губ ответную улыбку. Я при
исполнении! Некогда нам девчонкам глазки строить.
– Как оденетесь, идите во двор Мэмору. Ждите там.
4
Кушай, бабушка!
Пока Асами бегала в дом за циновками и подушкой (циновки – всем
присутствующим, подушка – лично господину дознавателю), пока
расстилала циновки во дворе, то и дело прерываясь на досмотр
коптильни – не пригорает ли тофу... Подготовка к началу дознания
затягивалась, ускорить ее вряд ли было возможно, и я от нечего
делать бродил по двору – сколько там того двора? – а позже свернул
за дом. Узкий проход между забором и западной стеной жилища вывел
меня в скромный сад. Три абрикоса, одна сакура – и буйные заросли
бурьяна, где с легкостью укрылась бы небольшая армия