Это был хороший и своевременный вопрос.
– Пока не доказано обратное, следует придерживаться мнения, что «все братья храбры, а все сестры добродетельны», – ответил Смит. – Если нам будет казаться, что русские ведут с нами честную игру, мы станем отвечать им тем же. Но ключевое слово здесь – «казаться». Нам приказано исходить из того, что смертоносный груз находится на борту самолета, а русские выложили на стол далеко не все карты.
Метрейс сделала глоток кофе.
Они говорили тихо, близко склонившись друг к другу, и Смит с удовольствием вдыхал аромат духов «Цветы Альп» от Герлена, которыми благоухала его старшая помощница.
– Что ж, так тому и быть. Примем за данность, что самым подходящим состоянием для нас является паранойя и маниакальная подозрительность. – Смит переплел пальцы на животе. – Русские чрезвычайно торопятся. Почему? Что за этим стоит? Чего мы не видим?
– Мне кажется, вопрос следовало бы сформулировать несколько иначе: что они пытаются скрыть от нас? – ответила женщина. – До того, как очутиться на борту этой машины, я проконсультировалась с некоторыми своими коллегами-историками, и мне удалось выяснить кое-что весьма интересное относительно аварии «Миши-124». После окончания «холодной войны» то, что русские назвали словом «гласность», распространилось и на исследования военных историков – как наших, так и российских. Теперь, когда рухнул железный занавес, а вместе с ним – цензура и ограничения на обмен информацией, мы стали задавать русским вопросы: почему делалось то или это, как, когда и кем? И в большинстве случаев – получали ответы.
Валентина сделала паузу, а затем продолжала:
– Сегодня наши коллеги в Российской Федерации на удивление открыты и готовы к сотрудничеству. Они делятся даже такими сверхсекретными прежде данными, как информация о случаях аварий на атомных подводных лодках или утечек нервно-паралитического газа. Обо всем, кроме этого происшествия. Во всех документах, связанных с историей бывших советских военно-воздушных сил, к которым нам был предоставлен доступ, мы не нашли ни одного упоминания об исчезновении в марте 1953 года в ходе выполнения какого-либо задания самолета из эскадрильи «Ту-4».
– И уж тем более об исчезновении самолета с двумя тоннами спор сибирской язвы на борту? – спросил Смит.