Впервые за неделю он был в гражданской одежде, и эта перемена тоже радовала его. Смит с удовольствием сменил надоевшую военную форму на джинсы «Левис» и изрядно поношенную кожаную охотничью куртку.
Оглянувшись, он взглянул на Рэнди Рассел и Валентину Метрейс, которые устроились через несколько рядов позади него. По сравнению со вчерашним вечером Рэнди заметно подобрела и уже не глядела на него волком. Оторвав глаза от учебника для пилотов вертолета, она увидела, что Смит смотрит на нее, и приветливо улыбнулась. Профессор также была погружена в чтение. Она штудировала толстый, со множеством закладок между страницами, том «Военно-воздушные силы стран Варшавского договора».
Профессор… Как странно звучало это слово применительно к Валентине!
Под креслом Смита лежал его чемоданчик, доверху набитый самыми современными разработками ВМИИЗ: средствами для диагностики и распознавания различных штаммов сибирской язвы и медикаментами для их лечения. По идее следовало бы разобраться в них прямо сейчас, но было так приятно сидеть, ничего не делая: вытянув ноги, закрыв глаза и наслаждаясь теплом утреннего солнышка, свет которого лился через толстое стекло иллюминатора. Очень скоро у него уже не будет ни времени, ни возможности для того, чтобы расслабиться и ощутить негу ничегонеделанья.
– Не возражаете, если я присяду рядом, Джон?
Смит вынырнул из блаженной полудремы и открыл глаза. В проходе рядом с ним стояла Валентина Метрейс с чашкой дымящегося кофе в руке и, как обычно, с немного загадочным выражением лица.
– Разумеется, прошу вас, – улыбнулся Смит.
Она проскользнула мимо него и опустилась в кресло возле иллюминатора. Профессор, судя по всему, была из тех женщин, что не утрачивают элегантности нигде и никогда. Этим утром на ней был обтягивающий черный свитер и лыжный костюм, а волосы – забраны в аккуратный пучок на затылке. Похоже, это ее любимая прическа. Смит поймал себя на том, что думает, какой длины и как выглядят ее волосы, если их распустить.
Отогнав посторонние мысли, он быстро огляделся вокруг. Места позади и сбоку от них незаняты, так что они могли говорить, не опасаясь быть услышанными. Валентина также не забывала об осторожности, поэтому, когда она заговорила, ее голос не перекрывал монотонный гул реактивных турбин.
– Я подумала, что это – наша последняя возможность поговорить свободно, поскольку вскоре к нам присоединится русский. Скажите, подполковник, какую линию поведения вы намерены выбрать в отношении нашего российского союзника?