-Вы в полицию сообщили?
Вот здесь врач отводит глаза.
-Да.
Лжет? Или нет? И что мне даст, если не лжет? Разве кто-то пойдет против Хаитова?
-Но вам нужно сейчас прийти в себя, поэтому сотрудники придут утром.
Меня перекладывают на каталку и увозят в палату. В ней четыре кровати, которые пустуют. Меня сгружают на одну из них.
-Если почувствуете позывы к рвоте, просто повернитесь на бок, а потом нажмите вот эту кнопку. К вам подойдет медсестра. Вы меня поняли?
Киваю в знак согласия. И остаюсь на ночь в пустой палате, подавляя в себе желание умолять, чтобы меня не оставляли одну.
Стеша
Наркоз оказывается для меня еще одним испытанием. Оставшись одна, я послушно поворачиваю голову на бок, хотя палата оказывается в зоне турбулентности. Медперсонал оставил включенным светильник, за что я им безумно благодарна, потому что мне повсюду мерещатся чудовища. Помещение раскачивается из стороны в сторону и вращается. Минут через десять после того, как меня переложили на кровать, появляется противное чувство тошноты. Которое лишь усиливается с течением времени. Когда оно делается совсем невыносимым, появляются позывы к рвоте. Голову перемещаю к краю кровати и, дожидаюсь, когда желудок перестанет сокращается чередой спазмов. Мне повезло, что я так и не успела перекусить, потому что все, что в нем есть - это полупрозрачная слизь, которая оказывается на полу. Соображаю я плохо. И в этом мое спасение. Мне сейчас не до нравственных терзаний, которые придут позднее. Я сейчас - всего лишь набор клеток, который пытается жить.
Отдышавшись после приступа, кое-как дотягиваюсь до кнопки. Жму ее. Та же женщина, что разговаривала со мной в операционной, заходит в палату где-то через 5 минут.
-Что такое, милая?
Это ее "милая" звучит ласково, ободряюще. Так что хочется расплакаться. Но слез нет. И сил на них - тоже. Меня некому жалеть. Родителей -нет в живых. Бывший муж... О нем я вообще не хочу вспоминать. Никого нет. Полное, тотальное одиночество - мой спутник в этом мире. Но я уже свыклась с ним. Да и раньше... Я, кажется, из тех, кому не отмерено чего-то хорошего. Мы его не заслуживаем. Уж не знаю, по какой причине.
-Я... Меня... Вырвало, - сиплю кое-как, ожидая ругани.
-Ничего, хорошая моя. Я уберу.
Она возвращается с ведром и шваброй, прибирает за мной, отчего-то усиливая чувство неловкости.