И последнее, что слышу, это слова Хаитова:
-Врача вызовите!
Дальше провал. В котором мне хотелось бы задержаться. Однако меня вырывает из беспамятства ватка, смоченная нашатырным спиртом. От вони кашляю, что только усиливает вспышки боли внутри.
- Вы ее зачем из стационара забрали, Дамир Асланович? А если у нее сейчас кровотечение откроется, что вы с ней делать будете? Добьете?
Голос мужской, но незнакомый. Пробую разлепить веки. У меня не выходит.
-Было бы не плохо - а это уже Дамир Асланович включился в беседу, - Если серьезно, эта дура написала заявление об изнасиловании. Самый простой способ все уладить, если она его заберет и скажет, что оговорила меня, чтобы стрясти денег.
-В ближайшие пару дней она никуда не дойдет. А если начнется кровотечение, то и в неближайшие дни -тоже. Так что, если вы хотите решить проблему таким способом, с девушкой следует обращаться аккуратней.
Хаитов ничего не отвечает.
-Стефания, вы меня слышите? - врач все же понял, что я очнулась.
Кое-как открываю глаза.
-Да, - выговариваю, потому что притворяться не получится.
Комната кружится, что вынуждает меня их снова закрыть.
-Я вам сейчас сделаю укол. После него вы уснете. Вам нужно отдохнуть. Когда проснетесь, резких движений не делайте, тяжелое не поднимайте. В идеале - не вставайте. Я приду и назначу необходимое лечение. Вы меня поняли?
-Да.
Он действительно делает мне укол.
Сознание меркнет. И это самое хорошее, из того, что случилось.⁸
Стеша
Как оказалось я рано обрадовалась, вместо обычного, глубокого сна я погрузилась в какое-то странное состояние. Я будто спала. Но продолжала чувствовать, что со мной происходит. Хотя пошевелиться была не способна. Запоздало подумала, что меня могли обколоть наркотиками, чтобы вообще делать со мной все, что заблагорассудится. Эта мысль не вызвала ни протеста, ни паники. Мне было безразлично. И это было ненормально. Я не чувствовала больше ни боли, ни тревоги. Меня словно куда-то вез небольшой кораблик, тихо покачивая на волнах.
Так я плавала какое-то время. В одиночестве. Пока матрас рядом со мной не прогнулся под тяжестью чужого тела, а ноздри не защекотал знакомый аромат. Хаитов! Страха не было, чувств вообще не было. Я просто понимала, что он лег возле меня. Глаз открыть я не могла. Впрочем говорить тоже.