Чтобы обеспечить себе дополнительный шанс на выживание, я решил
еще немного поиграть с электричеством. Двумя плетями драться все
равно неудобно, того и гляди сам себя током прижаришь, так что от
лишнего провода в руке я решил избавиться с пользой для дела.
Похитители ведь не бесплотные призраки, через стены просачиваться
тоже вряд ли умеют, значит пойдут через дверь, а я им постараюсь
приготовить прием погорячее.
Не откладывая задумку в долгий ящик, я собрался примотать
оголенный конец провода к перилам короткой металлической лесенки,
ведущей от двери к месту моего заключения, но понял, что это не так
просто, как могло показаться на первый взгляд. Дело в том, что жил
в проводе было две, а из уроков электротехники винд-кораблей я
помнил, что провода эти не равноценны. Один является источником
переменного тока и называется "фаза", другой почти полностью
заземлен и его называют "нулем". Примотай я к перилам "ноль",
боевая эффективность такого подключения тоже бы равнялась нулю,
поскольку разницы потенциалов между проводом и землей не будет
почти никакой. Кидать на противника надо"фазу", тогда шарахнет как
следует. Но как определить где ноль, а где фаза, если с обратной
стороны разомкнут рубильник? Тока нет, фазу искрой не
проверишь.
Я призадумался. Честно говоря, докой в электротехнике я не был,
у меня, в отличие от корабельных стрим-мастеров, специализация была
совершенно в другой области. Пришлось как следует напрячь память,
чтобы припомнить что вещала нам в кадетском корпусе Красотка Кира,
преподававшая там основы электротехники. Будь на ее месте суровый
педагог-мастер мужского пола, я бы, честное слово, запомнил больше,
а так мы всем курсом пялились на структурные элементы ее женского
тела, какие можно было различить под мундиром. Различить можно было
не много, у нее была не очень большая грудь и довольно узкие бедра,
но остальное дополняла наша фантазия, на работу которой уходила
почти вся энергия двух академчасов целой роты.
В общем, в памяти если что и осталось, то все эти остатки были
жестко модулированы эротическими переживаниями. Следовательно, для
дешифровки данных следовало в первую очередь вызвать те самые
фантазии, а с ними могли вспомниться и слова педагог-мастера Киры
Канаа, которые она говорила пока мы на нее пялились. Наверное, для
службы в ее должности требовалась изрядная доля эксгибиционизма,
без этого ежедневно работать с кадетами женщине было бы трудно. У
нее эта изрядная доля определенно имелась, она от наших взглядов
получала явное удовольствие, а зачастую сама же нас провоцировала.
Она была намного старше нас всех, нам по двадцать, а ей почти
сорок, но эта разница в возрасте не являлась препятствием для
установления некого визуально-эротического взаимодействия между
нами и ею. Других женщин в кадетском корпусе все равно не было,
даже на камбузе. При этом каждому из нас хоть раз приходила в
голову недоуменная мысль, мол, почему начальство ни разу не
пыталось заменить ее мужчиной. Ответ случайно был получен мною от
кадетского медик-мастера.