Я вздрогнула, когда меня тронули за плечо.
— Гиилюс! – вскрикнула я и бросилась к нему на шею.
— Мира, — засмеялся он, подхватывая меня и сжимая в объятиях.
Оказавшись снова на полу, я рассмотрела его. Он совсем не изменился. Всё те же золотые кудри и та же воинская зелёная форма.
— Говорят, ты учишься магии? – спросил Гиилюс. – Как успехи?
Я махнула рукой.
— Не спрашивай. Думаю, скоро я пожалею, что послушала отца. А ты как? На службе?
— Да брось, у тебя получится. Знаешь, никогда бы не поверил, что Даалия может выделывать такие штуки, если бы не видел своими глазами. Она не маг, скорее алхимик, но сейчас учится в цитадели, чтобы получить место в войске Земли Предков.
— Правда? Вот здорово! Будете служить вместе.
— Да, она упёртая, уж если что-то решила, то так и сделает. И никто не сможет ей помешать.
Он снова засмеялся, еще больше озаряя и без того светлый день, стирая из моих мыслей горечь неудачи, чувство стыда и беспочвенные переживания.
Ночью я не спала. Отсутствие информации о Дариене беспокоило меня, я ворочалась, постоянно просыпалась в пропитанной потом постели, а когда удавалось уснуть, то лучше бы и не удавалось. Я видела Дариена. Устав от ожидания, проникла в Мерцающие врата и бежала босиком по холодному каменному полу замка Зеелонда. Заметив правителя, бросилась к нему, но, когда он повернулся на мой крик, его жёсткий взгляд остановил меня, я не смела двинуться, и он подошел сам, протянул руку и начал меня душить точно так же, как это делал Эз. Я лишилась голоса, не смогла сделать вдох и только тогда поняла, что душил меня не Дариен. На меня смотрели затягивающие в чёрный омут глаза короля фоморов.
Я села на кровати, лицо покрывала испарина, спина горела, как обожжённая крапивой, хотелось приложиться ею к чему-нибудь холодному. Я подошла к окну и уселась на подушку, прислонившись к стене и подтянув колени к груди. Так и просидела до самого рассвета, хоть находиться одной в тёмной комнате было не лучше, чем видеть кошмарный сон. Я присматривалась к темноте, ловила за окнами каждую тень. Зажигать факелы я не умела. Эта беспомощность убивала. Как сейчас мне не хватало мамы, к которой я могла прийти в любое время ночи, пока мы жили вдвоем, забраться под одеяло, и все кошмары тут же исчезали, точно мама – мой ангел-хранитель. Явиться так к папе я стеснялась, поэтому пришлось сидеть, вслушиваясь в ночные таинственные звуки, и думать. Думать, думать.