Задумка была просто великолепная. Не соперничать с русскими
напрямую, истощая свои силы, а создать противостоящие им силы из
фанатиков-мусульман. Которые коммунистов не любили даже больше, чем
американцы. Они, захватив власть, должны были создать объединенное
арабское исламское государство в составе Сирии, Иордании, Египта и
Ливана. Однако сирийцы подавили мятеж этих фанатиков в самом
зародыше. Захватив же власть в Египте «братья-мусульмане» ее почти
сразу потеряли, из-за их чрезмерного фанатизма в насаждении
религиозных запретов. Так что теперь там всю работу надо было
начинать снова. Еще хуже обстояло дело в Иране. К власти в прошлом
году пришли не просто откровенные исламские фанатики во главе с
аятоллой Хомейни, а самые настоящие сектанты. Они тотчас же
объявили Соединенные Штаты своим главным противником, а Советский
Союз – второстепенным. К тому же они, как оказалось враждебно
отнеслись к не только к западным христианам или восточным
коммунистам, но и к другим мусульманам, включая саудовских
ваххабитов. Так что планы подключить Иран к союзу с новым
государством пришлось отложить надолго, если не навсегда. Конечно,
против общего мнения семей идти не стоит, по крайней мере, в
открытую. Вот только бросать столь соблазнительную возможность
Дэвид тоже не хотел. Бояться же мусульманских фанатиков, темных и
невежественных, заменявших лечение молитвой и стремящихся жить в
реальном средневековье, он считал глупостью. Они никогда не смогут
самостоятельно достичь того уровня развития, который сделал бы этих
«овцелюбов» опасными для Соединенных Штатов. Даже русским они будут
скорее помехой, чем реальной угрозой. Но помехой серьезной,
заставляющей русских отвлечь большие ресурсы на борьбу против них.
А возможно не только затормозить их развитие, но и сильно истощить,
создав предпосылки для победы Америки…
Машина проехала уже почти половину дороги до Вашингтона, когда
Дэвид наконец-то придумал, что делать дальше. Если подумать, никто
не запрещал ему передать все наработки по этой теме кому-нибудь
другому, заинтересованному в том же результате. А таких людей Дэвид
знал, как в Британии, так даже и в Израиле. Поэтому оставшееся
время в пути он посвятил своему любимому занятию – рассмотрению
очередного каталога энтомологических коллекций. Может быть, удастся
найти что-нибудь столь же выдающееся, как испанская покупка,
разглядывая специально подготовленную для него богато
иллюстрированную цветными фотографиями книгу, прикидывал он. В
глубине души понимая, что такая удача – купить редчайшую
энтомологическую коллекцию из девяти тысяч экземпляров за столь
малые деньги, выпадает всего один раз в жизни. Но надежда тлела в
глубине души…