Особенно если речь шла о слуге рода.
– Я бы сказал “припугнуть”, но это не так уж просто сделать, –
проговорил дед. – Так что можешь считать это особенно мерзком
способом нагадить нам под калитку. И намекнуть, что кое-кому лучше
не прыгать выше головы.
Определенно – мне. Куракин погиб, заговорщики понесли потери, от
которых вряд ли смогут оправиться. А за последние полтора месяца
Багратион так крепко прижал всех инакомыслящих, что они боялись
даже пикнуть… Но врагов у меня меньше не стало. Скорее
наоборот.
– Ты знаешь, кто из столичной знати может быть тобой недоволен?
– поинтересовался дед. – Настолько, чтобы сделать такое?
– Нет. – Я мрачно усмехнулся. – Проще перечислить тех, кому я
нравлюсь.
– И неудивительно. В последнее ты сделал многое из того, что
вряд ли одобрят даже наши ближайшие союзники. Освободил крепостных
в Елизаветино, оплатил обучение почти сотне человек… Скупил за
бесценок чуть ли не треть всех фабрик в Петербурге, нанял людей и,
что куда важнее, как будто даже обеспечил их работой. – Дед явно не
собирался меня хвалить, но на мгновение показалось, что в его
голосе проскальзывают нотки гордости. – И раньше всех прибрал к
рукам патенты, за которые теперь готовы платить чуть ли не сотни
тысяч золотом. Не говоря уже о твоей роли в подавлении мятежа и
особом расположении самой государыни и…
– Государыня! – Я подпрыгнул, как ужаленный. – Сколько сейчас
времени?!
Охрану мне все-таки отрядили. И моторы в княжеском кортеже вряд
ли были немногим слабее того, что прятался под капотом нового
Настасьиного творения. Да и водители наверняка не хуже меня – и уж
точно куда опытнее. Но где-то километров через двадцать от
Елизаветино я перестал видеть их в зеркалах – даже вдалеке.
Неудивительно: это я, а не мои сопровождающие опаздывали на
встречу с самой государыней императрицей. Не то, чтобы я совсем не
глядел на часы, но сначала беседа с Ариной Степановной заняла чуть
больше положенного времени, потом появилась Воронцова… а потом меня
пытались убить – так что собираться пришлось в буквальном смысле
бегом.
Дорогу до города я буквально пролетел, да и на центральных
улицах несся, как угорелый. Выскакивал на встречную полосу, ломился
на красный, сигналил, собирая проклятья водителей, чудом не попался
городовым…
И все равно опоздал. Минут на десять, не больше – но и это,
конечно же, было совершенно недопустимо и вопиюще безобразно.
Государыне уж точно не пристало дожидаться наследника княжеского
рода, который едва перевалил порог совершеннолетия… Даже если тому
полагалась награда, чин и особая благодарность.