Стаскиваю с худого охранника сапоги, примеряю: в самый раз! И
сапоги обычного кроя, не служивого. В таких можно без опаски
ходить.
Вверху раздаются шаги, треск кустов, настороженные голоса. Я
тихо-тихо отступаю назад и исчезаю в зарослях.
Крадучись, двигаюсь по роще. Когда от «места преступления» меня
отделяет не меньше двух сотен метров, перехожу на быстрый шаг.
Какое все же счастье – просто ходить в обуви, а не босому. В
обычной ситуации мы на это и не обращаем внимание. Сапоги мне
достались удобные, из мягкой податливой кожи. И нога в них не
потеет даже несмотря на то, что ни носок, ни портянок на мне
нет.
Но вот роща заканчивается, я выхожу к морю. Пляж, чистый песок,
голубая водичка. Красота! Сажусь, а потом и ложусь на песок.
Теплый, но не обжигающе-горячий.
Ну, здесь можно и переждать. В порту сейчас, вероятно, суматоха.
Трупы охранников, скорее всего, уже обнаружили, ищут убийц.
Наверняка решат, что этих двоих укокошила банда отморозков. Кто ж
подумает на 15-летнего слабосильного, бледного паренька-помоишника?
Впрочем, насчет слабости это я зря. Тело мне досталось неплохое,
грешить не надо. Бруно был хоть и тощим, но жилистым. Сил вполне
хватило, чтобы с одного удара вогнать обломок косы в шею
противника, метнуть клинок так, что вошел в глаз супостата по самое
не балуйся.
Так что, Бруно, малец, отомстил я тем ублюдкам, что тебя чуть на
тот свет не отправили. Помойная крыса! Вот им и помойная крыса,
сами оказались на помойке в виде трупов, сволочи.
Я беру кошелек здоровяка. Хороший кошелек, сшитый из кожи
какого-то животного. По верху пропущена веревочка: затянул
веревочку, закрыл кошелек, растянул веревочку – открыл. У нас такие
кошельки в Средневековье использовали.
Я растягиваю веревочку, открываю кошель, высыпаю на песок
монеты. Двадцать семь мелких медяков, четыре крупные медные монеты
и одна небольшая, но зато серебряная монета с изображением мужика
то ли в короне, то ли в тюрбане – трудно разобрать. Внешне мужик на
нашего императора Николая Второго похож. Императорские рожи,
видать, во всех мирах примерно одинаковые – других мирозданье не
выдает. Но, надеюсь, здешний «Николашка» не такой слабовольный, как
наш. Революционеров нужно было каленым железом выжигать, яйца
Ленину и компании выкручивать – вот и был бы толк, спасена была бы
Россия.