Первое время, наживив крючок шариком теста, он, полный надежд, забрасывал удочку и ждал поклевку. Но с началом войны река наполнилась голодными акулами, у которых не стало теперь пищевых отходов с проходящих судов, а потому не брезговали они и его тестом. И вместо съедобной рыбы крючок хватали одни акулы – и отрывали его напрочь. Парвиз и решил, следовательно, вылавливать акул, чтобы таким образом, как он представлял, хоть немного восстановить биобаланс в реке.
Трудность была лишь в том, чтобы найти леску, способную противостоять бритвам акульих зубов. Проблему эту Парвиз решил, взяв тросик в одном из разбитых осветительных снарядов. Это была стальная проволока маленького диаметра, длиной около полуметра, к которой он прикрепил специальный акулий крючок. Остальную часть лесы изготовил из корабельного каната. Сначала разъял его на слои, а потом, взяв три жгута, сплел их наподобие девичьей косы.
И вот каждый вечер, на закате, когда воюющие стороны уставали от стрельбы, он спешил в свою щель под причалами, насаживал на крючок тесто с вкусной приправой и, придвинув поближе свою короткую, но увесистую дубину, забрасывал рыболовную снасть. Ближайшая невезучая акула, уцелевшая от снарядов и противокорабельных мин, почуяв съестное, стремилась к наживке и заглатывала ее.
Ее челюсти встречали стальной поводок и – хочешь не хочешь – начинали его перепиливать. Акула принималась кувыркаться и изо всех своих телесных сил, применяя всю свою врожденную сметливость, делала ставку на то, чтобы порвать стальную проволоку. Это, разумеется, ей не удавалось, но она не капитулировала и продолжала ту же политику, увеличивая дистанцию. Не ведая того, что вся надежда ловца как раз и основана на таких ее действиях.
Парвиз отпускал свою витую лесу, и акула плыла на стремнину реки. Но то и дело он резко подсекал, и острый крючок глубже вонзался в ее пасть. А потом опять стравливал лесу.
После десятков таких ослаблений-натягов акула выбивалась из сил и смирялась со своим несчастьем, покорялась судьбе – и вот тогда он подтягивал животное к берегу и в тот миг, когда голова его показывалась из воды, оглушал своей толстой дубинкой и, уже совсем потерявшее разум, вытаскивал на сушу.
Ну и что – поймал акулу, а к чему она?
Первой пойманной акуле он распорол брюхо и извлек печень, стал ею натирать свои ноги. Он слыхал, что жир акульей печени полезен от боли в ногах – правда, болей-то у него как раз не было… Затем его странный мозг посетила новая идея: он наполнил речной водой 220-литровую железную бочку и, сунув в нее акулу вниз головой, объявил, что это теперь не бочка, а «акулий аквариум». Бедная акула целиком не поместилась, и хвост торчал, но несколько часов она прожила в таком положении, пока не задохнулась…