Я лишь кивнул, соглашаясь с ее предположением. Что мне делать
среди детей? Играть, беситься, крутиться на хвосте? Нет, время
можно провести с большей пользой, учась говорить, читать, занимаясь
физической подготовкой, раскладывая по полкам воспоминания из
прошлой жизни, порядком пожеванные и дырявые. Увы, из-за этого я не
мог заняться столь любимым многими попаданцами – а я, с какой
стороны не посмотри, типичный попаданец – прогрессорством. Я не
знал состава пороха, не умел варить сталь, я был обычным
программистом, застрявшим на мидл-уровне из-за нежелания пытаться
прыгнуть выше головы раньше времени.
Мама с интересом склонила голову набок, прислушиваясь к моим
мыслям, и это отвлекло меня от очередного погружения в себя.
– Чем больше я слушаю тебя, тем больше у меня надежд на наше с
тобой счастливое будущее.
Я вижу. Целые направления, в которых мы спокойно и счастливо
живем. Или неспокойно. Или властно. Или… Какое будущее хочешь ты,
мама?
– То, которое создашь ты, Иной, – ласково улыбнулась мне
драконица.
Я улыбнулся, чувствуя то безграничное доверие, которым меня
одаривала Скрытна. В первые же дни она рассказала мне все о мире, в
который я попал, о своей способности, досконально объяснила
причины, побудившие ее сохранить дар Мракокрада. Рассказала, почему
она посвящает меня во все тайны, прямо сказала, что имеет на меня
определенные планы.
Дала свой артефакт, дабы я прочитал ее мысли.
Золотой кулон в виде драконьего крыла на простой серебристой
цепочке был тогда размером с меня целиком. Буквально оседлав его, я
погрузился в мысли Скрытны, долго вслушиваясь в них. Я узнал, что
ей плевать на соплеменников и уж тем более на радужных, чья
королева правила и нами. Что ее волнуют только две вещи – она сама
и я. Узнал, что она, как и сказала, возлагает на меня большие
надежды в плане собственного честолюбия, славы, возможно власти.
Она мечтала не о признании, но о самоутверждении. Чтобы ее
запомнили.
Драконье тщеславие из моей прошлой жизни во всей его красе.
Тогда я ухмыльнулся, скалясь. Я прожил правильную, нормальную
жизнь, пусть и завершившуюся войной и потерей всего. Мне все
помогали, и не всем я смог отплатить за доброту. Почему бы в новой
жизни не помочь единственной родной душе?
О своем отце я не знал ничего. Сама Скрытна не хотела о нем
говорить, и ее эмоции были однозначны, так что я закрыл тему и
больше ее не поднимал.