по прибалтийским городам прокатились массовые митинги в поддержку смены режимов. Власти, включая президентов К. Улманиса и К. Пятса, а также и. о. президента Литвы А. Меркиса, в целом сотрудничали с советскими представителями (А. Сметоне удалось бежать в Германию). С 21 июня управление 11-й армии разместилось в Каунасе, 3-й армии – в Риге, 11-й армии – в Тарту, при этом командованию по-прежнему запрещалось вмешиваться в политику.
[167] Политическими аспектами выполнения советских требований занялись специальные представители в статусе уполномоченных правительства СССР: В. Г. Деканозов (в Литве), А. Я. Вышинский (в Латвии) и А. А. Жданов (в Эстонии).
Несмотря на то, что в политически ангажированных оценках действий Кремля, звучащих из уст многих западных и прибалтийских официальных лиц, историков и публицистов, постоянно используется словосочетание «советская оккупация», оно не имеет под собой международно-правовых оснований: в июне 1940 г. на территории Литвы, Латвии и Эстонии не было ни военных действий враждующих армий, ни капитуляции, ни введения оккупационного режима; не последовало и нот протеста со стороны прибалтийских внешнеполитических ведомств или создания «правительств в изгнании».[168] Как отмечает российский исследователь Людмила Воробьева, в картину «оккупации» не вписывается и реакция населения: «От восторженного и благожелательного отношения до настороженного и безразличного – в любом случае, какого-либо военного сопротивления или массового гражданского неповиновения летом 1940 г. не наблюдалось».[169]
Во всех трех странах Прибалтики были сформированы дружественные СССР, но не коммунистические по своему составу правительства во главе с Ю. Палецкисом (Литва), А. Кирхенштейнсом (Латвия), И. Варесом-Барбарусом (Эстония). Министерские портфели достались в основном представителям научных кругов, журналистики и художественной элиты левого и левоцентристского направлений.[170] При этом президенты К. Улманис и К. Пятс сохраняли свои должности и подписывали правительственные декреты перед их вступлением в силу, а дипломатический корпус в прибалтийских столицах признавал легитимность новых кабинетов министров (дуайены и послы были представлены главам МИД трех стран).
«Народные правительства» предприняли меры по освобождению политзаключенных, снятию ряда запретов периода авторитарных диктатур, возвращению гражданства политэмигрантам, улучшению материального положения рабочих и служащих, либерализации общественной жизни. При этом были аннулированы военный договор с Эстонией и соглашение о Балтийской Антанте, распущены и частично разоружены военизированные организации, составлявшие опору прежних режимов (к 15 июля только в Латвии и Литве изъяты 36 214 винтовок и карабинов, 21 250 пистолетов, 47 легких и 17 станковых пулеметов, 2835 гранат и др.),