Заглядывать в чужое Гнездо мне казалось
неудобным.
Так что мы просто вошли в экран и вышли в
Гнезде на Олимпийском.
Из
бывшего Министерства культуры в бывший «Уголок дедушки Дурова». Что
и говорить, во время Перемены российская культура понесла большие
потери. Хорошо хоть, что оба московских цирка уцелели.
Защищённая зона Гнезда была точно такой же,
как и в гнездниковском. Вот только если провожала нас одинокая
хранитель, то на Олимпийском мы вышли в битком набитый
зал.
Во-первых, тут были мать, хранитель, два
монаха и три старшие стражи, видимо — охрана. К стражам, монахам и
хранителям я привык.
А
вот мать своими глазами увидел впервые.
Она была ростом со старшую стражу и очень
толстая. При этом непостижимым образом ухитрялась выглядеть… вот
даже сформулировать трудно… дружелюбно? Приветливо? Заботливо? Лицо
осталось человеческим, выглядело молодым, но совсем бесполым,
волосы были умеренно длинными, серо-стальными, у людей такого
оттенка не бывает, на седину это не походило. Почему-то хотелось
подойти к ней, прижаться, начать что-то рассказывать, жаловаться и
требовать утешения…
Я
тряхнул головой, прогоняя наваждение.
Это всё из-за её облика.
Мать Гнезда выглядит так, как воспринимает
мать маленький ребёнок. Большой, мягкой, уютной и одновременно
строгой и сильной.
Имеющей право и хвалить, и ставить в
угол.
А
ещё, насколько я знаю, она источает феромоны.
Ну
нафиг, эта «мать» младше меня, и она может быть парнем!
—
Максим, призванный, — сказала мать и мягко улыбнулась. — Я не
удивлена, Максим.
Но
помимо Изменённых тут были и люди.
Полковник Лихачёв. Рядом с ним костлявый
старикан под два метра ростом, хоть и в штатском, но с военной
выправкой. И пятеро в скафандрах с зеркальными шлемами.
На
них, конечно, были не космические скафандры, а что-то вроде силовой
брони полицейских. Только посовременнее, чем та, которую носили
ребята Лихачёва. Она была чешуйчатой, напоминающей комбинезоны
Изменённых, пластинки брони радужно переливались и отблёскивали,
будто призмы под лучом света. Все пятеро держали в руках какие-то
контейнеры и оружие.
Удивления наше появление не вызвало. Видимо,
при установке связи Гнездо сообщило матери, кто к ним идёт, а та
предупредила людей.
—
Макс! — сказал Лихачёв с укором. Высокий в штатском посмотрел на
него укоризненно.