—
Что ж, у нас прибавление в команде, — старик казался самым
довольным из собравшихся. — Отважная юная пара… наш мост между
Изменёнными и людьми… Вы же не против, Ла?
Мать Гнезда кивнула.
—
Меня зовут Леонид Владимирович, — сказал старик таким интригующим
тоном, словно выдал мне какую-то государственную тайну. — Я курирую
отношения с Изменёнными в правительстве.
—
А я полагал, что этим занят Иван.
Леонид Владимирович кивнул.
—
Он был моим коллегой. К сожалению, мы не знали… его истинной
сущности. Ну что, команда отправляется… начнём?
—
Я готова открыть проход, — сказала мать Гнезда. — Если вы
готовы…
В
её голосе была искренняя забота.
Скорее из упрямства, чем надеясь на что-то, я
потянулся к разуму Гнезда. Это было чужое Гнездо, в котором не
хранилось отпечатка моего сознания, я даже не был уверен, что
получу ответ.
Но
ответ пришёл. Волна эмоций, смущение и растерянность, печаль и
досада. Гнезду тоже не нравилось, что люди отправятся на Селену, но
решение принимало не оно.
«А
если я попрошу не открывать переход?» — мысленно спросил
я.
Нет, я больше не мог командовать чужими
Гнёздами. Это ушло вместе со вторым Призывом. Но в ответной волне
образов я уловил сомнение… и согласие.
Гнездо подчинится!
Оно снимет с себя ответственность. Сделает
вид, что обязано подчиниться.
Я
быстро повернул голову и посмотрел на мать Гнезда.
А
мать посмотрела на меня.
Кажется, мы сейчас держались за одни и те же
рычаги управления!
—
Как тебя зовут? — спросил я.
Мать смотрела на меня. Улыбка уходила с её
лица, сменялась печалью.
—
Лара. Максим, неужели ты думаешь, что я хочу чего-то
плохого?
Нет, я так не думал. Мать Гнезда воплощала
заботу и безопасность. Но я боялся, что сейчас, в новом мире, где
Изменённые утратили смысл своего существования и поддержку Инсека,
мать не знает, что хорошо, а что плохо.
Я
вдруг понял, что все смотрят на меня.
Измененные догадались, что происходит. Мать
выжидала, монахам было любопытно, стражи просто ждали
приказа.
—
Все хотят только хорошего… — прошептал я.
И
разорвал контакт с Гнездом.
Мать кивнула. Вновь спросила:
—
Я открываю проход?
Леонид Владимирович кивнул, и экран, через
который мы прошли, вновь засветился. Пробежали синие искры,
поверхность наполнилась серой мглой.
—
С Богом, — сказал Лихачёв и быстро, будто стесняясь,
перекрестился.