Вопросы общей теории судебных доказательств / B. Д. Арсеньев. – М.: Юрид. лит., 1964;
Трусов, А. И. Судебное доказывание в свете идей кибернетики / А. И. Трусов / Вопросы кибернетики и право. – М. : Наука, 1967;
Белкин, Р. С. Указ. соч. и др.]. Наконец, следователь может эти следы не обнаружить. Все это ограничивает и без того небольшие возможности непосредственного познания преступления как явления, принадлежащего прошлому. Поэтому основной способ познания обстоятельств совершенного преступления имеет опосредованный, рациональный, логический характер.
В теории уголовного процесса существуют два направления в определении характера уголовно-процессуального познания. Одни авторы полагают, что это познание является исключительно опосредованным[См.: Фаткуллин, Ф. Н. Общие проблемы процессуального доказывания / Ф. Н. Фаткуллин. – Казань : Казанский университет, 1976. – C. 16; Шаламов, М. П. Теория улик / М. П. Шаламов. – М. : Госюриздат, 1960. – С. 6; Каз, Ц. М. Субъекты доказывания / Ц. М. Каз. – Саратов : Саратовский университет, 1968. – С. 4; Строгович, М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1 / М. С. Строгович. – М. : Наука, 1968. – С. 313, 314.], другие же находят в нем место и для непосредственного познания[Белкин, Р. С. Указ. соч. – С. 13; Лупинская, П. А. Доказывание в советском уголовном процессе : учеб. пособие / П. А. Лупинская. – М.: ВЮЗИ, 1966. – С. 21; Курылев, С. В. Основы теории доказательств в советском правосудии / С. В. Курылев. – Минск, 1969. – С. 7; Теория доказательств в советском уголовном процессе / отв. ред. Н. В. Жогин. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрид. лит., 1973. – С. 290 – 293; и др. Как представляется, между взглядами этих авторов нет противоречий гносеологического характера – спор идет не о том, присутствует ли в уголовно-процессуальном познании элемент непосредственности, а о том, какое познание считать доказыванием. Этот вопрос нами будет рассмотрен в следующей главе.]. В то же время замечено, что хотя непосредственное и опосредованное познание взаимосвязаны, их роль в установлении обстоятельств совершенного преступления неодинакова. Те следы, которые восприняты следователем непосредственно, не могут быть сохранены в материалах уголовного дела иначе как путем описания всего наблюдаемого в протоколе следственного действия. Однако и непосредственно наблюдаемые следователем явления опосредуются его мыслительной деятельностью, следовательно, протокол следственного действия не является точной копией первичной информации. Следующие же субъекты процессуальной деятельности осуществляют познание следов преступления лишь посредством ознакомления с протоколом, являющимся результатом опосредованного познания.