Сестра присела в реверансе, но
Шувалов протянул ей руку и поцеловал затянутый в белые перчатки
пальчики.
— Семен Павлович Шувалов, хозяин
этого скромного праздника, — улыбнулся он, слишком пристально
задержав взгляд на лице девушки.
Я почувствовал себя хрестоматийным
ревнивым старшим братом. Хотелось хлопнуть его по руке и
пригрозить, чтоб не лапал ее больше дозволенного, но я сдержался.
Да и молодой граф не преступал этикет.
— Господа, — еще шире улыбнулся он.
— Прошу, окажите мне честь и прогуляйтесь со мной. Я хочу показать
вам местную достопримечательность. Сейчас как раз подходит время
заката…
— Вы очень любезны, ваше
сиятельство, — улыбнулась в ответ Оля, и Шувалов взял ее под
руку.
Мы прошли длинный зал насквозь под
шепотки и косые взгляды остальных гостей. А Шувалов-то не промах:
задал тон всей вечеринке, оказав нам особое расположение. Неужели
настолько хотел вписаться в наш бизнес, что был готов вызвать волну
негатива остального света? Или еще попросту не разобрался в том,
что мы были париями?
Зал для приемов заканчивался
шикарной галереей окон от пола до потолка. Распахнутые створки
выходили на террасу, украшенную причудливыми светильниками и
гирляндами из живых цветов.
— Скорее, господа! — шепотом торопил
нас хозяин. — Мы рискуем пропустить шикарное зрелище!
Неужели фейерверки? Или какая-нибудь
романтичная беседка, какие любили строить уставшие от шума
аристократы?
На террасе курили и распивали ликеры
разгоряченные летним вечером гости, внизу, на оборудованной
лужайке, играл оркестр и танцевали парочки - в усадьбе царила
атмосфера даже не приема, а вечеринки. И гостей оказалось меньше,
чем я предполагал.
К нашему удивлению, Шувалов повел
нас дальше и указал на высокий холм.
— Это гора Парнас. Одна из главных
достопримечательностей нашей усадьбы. Ее насыпали специально для
того, чтобы любоваться закатом. А еще с Парнаса открывается
прекрасный вид на пруды. Фантастический вид, клянусь вам!
А сударь-то романтик. Неужели
рисовался перед Олей? Так нынче нравы стали немного иными: большая
разница в возрасте не приветствовалась, а тут был промежуток почти
в десять лет.
Но вид с горы действительно
открывался великолепный: весь парк был как на ладони. Солнце как
раз садилось, и угодья окрасились цветами заката - полыхнули огнем
воды прудов, заалело небо. Позади нас играла музыка, звенел
хрусталь бокалов, и на миг я даже перестал беситься. Черт, Шувалов
умел удивлять.