— Пожалуйста, наденьте это, — сказал
он, передав мне странный длинный шнурок с каким-то простеньким
кулоном.
— Что это?
— Гарант того, что вы не станете
использовать силу против вашего оппонента. Увы, история знает
случаи, когда дуэлянты обманом меняли направление ветра, придавали
пулям дополнительное ускорение и проделывали иные хитрости. Этот
артефакт отследит и запомнит, если вы примените силу.
— Понятно, — я без вопросов надел
шнурок на шею. — Фактор сдерживания.
— Именно. Я вызвался быть вашим
секундантом по той причине, что чувствую себя отчасти виноватым в
случившемся - все же ваша ссора произошла на моем вечере, и я тоже
частично замешан в скандале. И мне тем более не хочется, чтобы он
продолжился. Пусть лучше Денисов не будет иметь возможности
обвинить вас в обмане.
Сам Шувалов при этом также надел на
себя артефакт - видимо, хотел показать Фролышеву, что и он ни при
чем.
— Господа дуэлянты, вы готовы? — над
поляной раздался зычный низкий голос профессионального
секунданта?
Я молча кивнул.
— Вам повезло, — шепнул мне молодой
граф. — По жребию выпало наше оружие.
Ну, хоть что-то. По крайней мере
рука немного привыкла к аутентичному Нагану.
Я взял свой револьвер и отошел к
отметке. Денисов, взвесив наган в руке, хищно мне улыбнулся. С
веревкой на шее он не решился болтать мне гадости ментально, но его
глаза говорили и без лишних слов - вражина предвкушал, как пальнет
мне в какое-нибудь сокровенное место.
— Сближайтесь! — рявкнул Фролышев
так, что со всех деревьев сорвались птицы.
У меня перехватило дыхание. Время
снова замедлилось, перед глазами, словно в кино, проносились кадры
обеих жизней. Шаг, другой, третий…
Денисов резко остановился, и я
сперва увидел вспышку, а затем услышал грохот выстрела.
Черт. Я не успел.
Боль пришла через пару секунд.
Левая щека взорвалась огнем. Я
инстинктивно протянул руку к раненому месту, ожидая обнаружить
зияющую рану. Но нет - даже кожа была почти цела, лишь обожгло
щеку.
Денисов промахнулся. Пуля ушла
куда-то в лес, далеко за мою спину.
Не веря своим глазам, вражина
застыл, удивленно глядя то на меня, то на свой револьвер.
Я шмыгнул носом, моргнул, стараясь
унять противное саднящее ощущение, и двинулся дальше, к самому
барьеру. Шел медленно, наслаждаясь моментом. Денисов не мог
отступить, но уже и не мог помешать мне подойти ближе. Его светлые
глаза расширились от ужаса, когда я, вытерев больную щеку, подошел
вплотную к барьеру и медленно поднял руку для выстрела.