Я плюхнулась на её кровать и, чтоб уж точно привлечь внимание, костяшками кулака постучала по лопатке.
– Чем это ты занимаешься? – издевательски спародировала Томкин вопрос.
– Что надо? – вызверилась наша вечно правильная девочка, развернувшись и толкнув меня своим острым локтем.
– Ты почему не пьёшь распаляющее средство? – хмуро спросила я.
– Какое твоё дело? Ты... ты... жаба! – выпалила эта тощая дохлятина.
Девчонки, привлеченные перспективой скандала, подтянулись поближе.
– Такой активный язычок, когда слишком много болтает, – с насмешкой протянула я, – скоро муженёк оценит его в деле.
Девушка беспомощно пыхтела, прижатая к постели моей рукой.
– Девчонки, у кого осталась заначка, я с утра у троих видела, – не оборачиваясь, попросила я. И действительно мне сразу подали небольшой пузырёк, вмещающий ровно три глотка.
– Сейчас ты выпьешь до дна, а потом мы с тобой будем разговаривать, поняла? И не надейся разлить, осталось ещё два флакона, и девочки очень рассердятся, если сегодня ночью останутся без волнительных снов.
Я поднесла пузырёк к губам нашей ледышки, и она покорно присосалась к содержимому.
– Вот и умница!
Она уставилась на меня ненавидящими глазами. Я оглянулась на остальных девчонок и весело продолжила:
– А теперь на правах старосты нашего цветника я скажу. Девушки! Позади пять лет учёбы и присяга! Через два дня нас ждут храбрые офицеры и важные люди для всей Полийской империи, а для них, в свою очередь, самым дорогим, важным, нужным в этой жизни станем мы! Понимаете? Именно мы будем той крепкой сетью, которая поддерживает империю! Именно нам будут доверять чувства и тайны самые значительные люди. Может, завтра кто-то из нас станет личностью века! Поэтому прошу вас, девочки, оставим в прошлом обиды и ссоры, нас ждёт блестящее будущее, а в наших силах сделать его ещё более великим, если мы будем поддерживать друг друга.
Девчонки раскраснелись, вдохновились.
– Раз мы теперь все такие дружные, – по-прежнему возмущённым голоском возникла Тома, – зачем ты в меня влила эту гадость?
– Затем, что надо! – отрезала я.
И пусть мне было предательски совестно, но в моей душе в тот момент так перемешались и негодование на Томку, и непрошенная забота об этой неповзрослевшей девчонке, и тайные наставления лери куратора, что я ничуть не сожалела о поступке.