— Знаю, что
хреново! Макс, надо что-то срочно придумывать!
— Что ты
собрался придумывать? — мой друг глянул на недопитую водку, смерил
ее оценивающим взглядом, вылил в стакан, в два глотка осушил.
Сморщился. — Ничего тут не придумаешь. Если повязали отца по
политическому делу, значит и остальным светит каторга. Сам
понимаешь, чтобы наследования не было, и прочих сопутствующих
вещей.
— Это
заказ! Мой отец не шпион.
— Ясно что
не шпион, — кивнул Макс, деловито засовывая в рот виноградину. — И
ясно что заказ. Только вот чей?
— Да какая
в жопу разница?! Мне главное укрыться сейчас!
— Во бедра!
— присвистнул Макс.
— Чего? —
не понял я.
Парень
кивнул на стриптизершу.
— Жопа,
говорю, классная у нее.
— Макс,
какая жопа?! Тут моя жизнь решается, а ты на жопы пялишься! Я сам
скоро в этой самой жопе окажусь!
— Я бы не
прочь тоже в ее...
—
Прекрати!
— А чем я
могу тебе помочь? — глянув мне прямо в глаза, серьёзно спросил
парень. — Мой Дом даже не в двадцатке первых. Мы люди не большие.
То ли дело Вяземские — первая десятка, глава Дома — думный боярин,
атрибут — порталы. Вот это круто! Действительно круто!
— И
обвиняется в шпионаже! Чего тут крутого?
— Ну да,
после того как ты сказал, крутость ушла, — кивнул парень и вновь
начал пялиться на стриптизершу.
— Хотя бы
подкинь идею что делать дальше! — взмолился я. — У тебя всегда мозг
на всякие хитрости работал. Может, что-то подскажешь?
— Ох, вечно
мы, из низов, должны все за верхушку делать!
Макс был
прав. Головины — а именно к этому Дому относился Максим, — были не
высокого ранга. Отец — стольник, из однодворцев, но на ожидании
титула держатника, по линии лекарства, грамоту на которого, как
ожидалось, ему должны были вручить уже в следующем году. Чин не
велик, чтобы ходить просить за целого думного дворянина. Поэтому
кроме идей и подсказок я от него большего и не ждал.
— Идею? —
задумался Максим. — Идею можно. Может, тебе в добровольцы
записаться?
— Какие еще
добровольцы?
— В
стражники, на Стену.
— Да ты с
ума сошел! Не пойду я на Стену!
—
Почему?
— Не хочу!
Там... там... всякое бывает.
— На Стене
ничего страшного не бывает, — возразил мне Макс. — Мне Петр
Гололенко рассказывал — он ведь службу там проходил. Весь день
маршируют вокруг это самой Стены, чуть ли не молятся на нее, а
когда в ночном дозоре, то наверх забираются и всю ночь костры жгут.
Черных высматривают.