В судебном заседании выяснилось, что международный контракт купли-продажи товара предусматривал в качестве обеспечения сделки залог имущества продавца.
Из документов, представленных в суд, следовало, что российская фирма-продавец передала покупателю в залог имущество в виде двух морских судов. Согласно условиям внешнеторгового контракта в случае невыполнения обязательств продавца по поставке товара покупатель получал право удовлетворить свои требования за счет заложенного имущества, переходящего в его собственность в порядке, предусмотренном законодательством иностранного государства. После поступления имущества в залог покупатель заблаговременно оплатил товар по цене, предусмотренной внешнеторговым контрактом.
Одновременно с поступлением залога на иностранную территорию стороны внешнеторговой сделки обратились в российский банк с просьбой выдать гарантию в качестве обеспечения надлежащего исполнения российской фирмой основного обязательства, связанного с поставкой товара за рубеж. При этом ни бенефициар, ни принципал не поставили банк в известность о том, что внешнеторговый контракт содержит развернутые условия о залоге имущества продавца и что передача имущества в залог на территорию иностранного государства состоялась.
Банк гарантию выдал. Предусмотренная внешнеторговым контрактом поставка товара не состоялась. Иностранная фирма обратилась с требованием о платеже к гаранту.
Бенефициар, обосновывая свои требования к банку, ссылался на положение п. 2 ст. 376 ГК, подчеркивая, что по договору гарантии применимым правом является российское законодательство, предусматривающее следующее: если гаранту до удовлетворения требования бенефициара стало известно, что основное обязательство, обеспеченное банковской гарантией, полностью или в соответствующей части уже исполнено, гарант должен немедленно сообщить об этом бенефициару; полученное гарантом после такого уведомления повторное требование бенефициара подлежит удовлетворению гарантом.
Банк-гарант утверждал, что бенефициар ввел его в заблуждение, не сообщив, что обязательства российской стороны по внешнеторговому контракту уже выполнены обращением взыскания на имущество, находящееся в залоге. Последнее обстоятельство гарант расценивал как злоупотребление правом на получение гарантии по российскому законодательству, ссылаясь на ст. 10 ГК и ст. 19, 20 Конвенции ООН о независимых гарантиях и резервных аккредитивах, рекомендованной Генеральной Ассамблеей ООН к принятию государствами-членами 26 января 1996 г.