Приятно было смотреть, как девушка ест сладости. Она улыбалась,
её глаза блестели.
Правда я всё чаще смотрел не в глаза, а чуть пониже, прикидывал,
как бы мне проверить, нет ли там силикона. Хотя, какой силикон? В
этом мире его не изобрели. Так что, всё должно быть мягким и
натуральным.
Ну да, меня дома ждали жена и дочка. И я б с удовольствием к ним
сейчас поехал. Но как?
Настроение испортилось. Мне больше не хотелось любоваться
прелестями Ёсико.
Чтобы как-то отвлечься, я спросил:
– Ёсико, а чему тебя учил сэнсэй?
Девушка сразу же погрустнела. Вообще настроение у неё менялось
моментально, как по мановению волшебной палочки – вот только звонко
смеялась, а уже слёзы в глазах дрожат. Но мне было не до того,
чтобы успокаивать плачущих девиц. Мне нужно было переключиться на
что-нибудь, чтобы не пойти тут всё крушить от бессилия.
– Сэнсэй служил Всеблагой, – негромко сказала девушка. – И я
помогала ему.
Ага, – мысленно откорректировал я. – Не сектанты, а религиозные
фанаты.
– Когда Всеблагая сорок лет назад явила нашему миру своё
благословение, – продолжила рассказ Ёсико. – Сэнсэй был совсем
юным. Он только окончил школу и отправился в город, чтобы поступить
подмастерьем в лавку травника или в ученики к лекарю. У него был
дар излечивать душевные недуги. Шёл он не спеша. И когда наступила
ночь, решил скоротать её у костра в лесу. Несколько грибов,
поджаренных на костре, коренья и ягоды стали его нехитрым ужином.
Только он прилёг, любуясь звёздным небом…
Ёсико рассказывала, как будто читала книгу. Выучила её наизусть
и теперь повторяла слово в слово.
Я не перебивал. Пусть рассказывает. И ей будет легче справиться
с потерей, и я отвлекусь. Плюс, что-то узнаю об этом мире.
– …И только он задремал, – продолжала она. – Как явилась ему
Всеблагая. «Макото, – сказала она. – Возведи храм в городе и служи
мне, стань моим паладином».
Я покосился на Ёсико, но ничего не сказал. Мало ли каких грибов
наелся сэнсэй Макото, что средневековые паладины ему
привиделись.
Хотя нет, я не прав, с ориентацией у сэнсэя всё в порядке –
привиделась ему Всеблагая…
– Сэнсэй согласился. И когда пришёл в город, то отправился не в
лавку лекаря, а к вашему отцу. Он тогда только-только стал
старейшиной.
Хм! Это сколько лет папочке пацана, что сорок лет назад он стал
старейшиной? Или я как-то неправильно понимаю это слово?