…толковая мысля… – Из фольклора советских инженерно-технических работников, часть их присказки «толковая мысля приходит опосля».
…большей пошлости, грязи, сальности и безвкусицы я в жизни не видела… – А так потому, что научили в стране «Комсомольской правды», газеты, в которой появился фельетон под названием «Осторожно. Пошлость» (о первых выступлениях Булата Окуджавы (1924–1997)).
…дрянь… – В рамках «литературной учебы» могу сказать молодым писателям, что если бы я употребил более соответствующее этой ситуации слово на букву «б», то художественный результат был бы ниже. Слова матерной лексики обладают огромным удельным весом. Как писал все тот же Маяковский: «Марксизм-оружие, огнестрельный метод. Применяю умеючи метод этот!».
Господи, неужели и в самом деле прав яснополянский мудрец? – А Лев Толстой (1828–1910) всегда прав в отличие от Горького, Маяковского и меня.
Жила-была тихая девочка около станции Уяр ВосточноСибирской железной дороги. Папаша у ней оказался порядочный сукин сын и однажды сбежал в неизвестном направлении, а мама все болела, болела, побаливала. Даже ездила раз по путевке на курорт «Озеро Шира». Болела, болела да и умерла – тихо и незаметно, скромно и немучительно.
А девочка похоронила маму и поставила крест с фотографией. Мама глядела с фотографии как живая. Девочка погоревала, распростилась с оставшейся жить неродной теткой и уехала в город.
А там она идет по улице и вдруг видит на столбе криво приклеенную бумажку:
«Пущу на квартиру адну девочку. В Покровке».
Она и направилась по адресу, оказавшись у ловчайшей старухи сгорбленной конструкции. Старуха отобрала у ней деньги за три месяца вперед, не велела никого приводить, поздно являться и «устраивать бардаки». Сама же в первый вечер напилась «Солнцедару», пошла на огород и стала зубатиться с соседкой. Соседка пустила ей в голову подсолнух. Старуха взвыла и повернулась, задрав юбки. Такое оскорбление вряд ли кто выдержит – соседка ринулась в бой, пришел участковый, составил протокол.
А девочка сначала хотела в финансово-кредитный техникум, но выяснилось, что прием туда в этом году уже закончен. Тогда она устроилась на почту и стала разносить письма, газеты, денежные переводы.
Подруг у ней не было. Она раз пошла на танцы в Политехнический институт, и там ее пригласил один длинный, лохматый. Похожий на одного из «песняров», которые сладко и звонко поют под электроинструменты с пластинки того же названия. Звали его Вовик. Он проводил ее до ворот, и стоял, и курил, и полез под лифчик, и получил отпор, и назавтра опять пришел, а старуха ей и говорит: