Карл, пронырливый прохвост, налил еще.
Выпили.
«А никакой он не швейцарец», – подумал
капитан, пропуская мимо ушей болтовню Маннергейма.
Швейцарцев, как положено настоящему
немцу, Генрих терпеть не мог. Нелюбовь эта имела старые корни – те
и другие давно были конкурентами в наемническом деле. Так вот этот
Пауль ни языком, ни видом, ни одеждой на грубиянов швейцарцев похож
не был. И руки у него слишком уж мягонькие, у швейцарцев они – как
лошадиное копыто, из-за мозолей. Так что не швейцарец. Это вранье.
Но обычно люди врут, смешивая правду с ложью. Так проще. Генрих был
готов поставить десяток флоринов в заклад, что Пауль – настоящее
имя этого «лекаря».
Берген. Что-то такое слышал. Городок
такой есть рядом с Дюссельдорфом. Какая-то грязноватая история с
палачом…
Точно! Был маскарад у герцога, супруга
владетеля земель станцевала с молодым незнакомым красавцем, потом
заставила его снять маску. И оказалось, что это бергенский палач,
как-то ухитрившийся пролезть на маскарад! Позорище страшное, с
таким гнусным отребьем благородной даме не то, что танцевать
нельзя, разговаривать не стоит, честь замарана будет навечно! Даже
и казнить наглеца бесполезно – честь не восстановишь. Но герцог не
зря там был главным – быстро сообразил, что делать и
просто-напросто тут же прямо на балу произвел этого проходимца в
рыцари, моментально сделав допустимым танцы его супруги с этим
негодяем. Единственно, на чем отыгрался сиятельный владетель –
нарек бывшего палача Шельм фон Берген, потому как был
новоиспеченный рыцарь изрядной шельмой. Но вроде бы тот род Шельмов
уже давно вымер. Нет, вроде бы не то.
Генрих знавал еще один род фон
Бергенов, из Швабии, но там все были с медно-рыжими шевелюрами.
Этот ни капли не похож. Да и говор…
Все-таки – зачем этому богатею
благодетельствовать дорогущим врачебным умением, которое по карману
только очень богатым людям, и, тем более, тратить лекарство
драгоценное, на рядовой нищий сброд? Капитан переглянулся с
пройдохой Маннергеймом, и тот чуть заметно опустил на миг веки.
Что-что, а они умели работать в паре! И потому, подливая в
стаканчики весьма приличное вино, Карл и Генрих взялись узнать у
гостя – кто он, зачем, почему и все остальные вопросы. Геринг
выступал за главного и пел соловьем, а Маннергейм задавал наводящие
вопросы, и смотрел за слушающим россказни капитана
Паулем.