Скорее всего проблема была в том, что у французов не было раций
в танках. И когда они пытались пустить в бой одновременно крупные
танковые силы, то несли неоправданно большие потери, к тому же
теряя управление. Немецкие танкисты маневрировали, заходили с
флангов. Даже если какой-то французский танк замечал опасность, то
он не мог подать сигнал остальным — и немцы били французов в
борт.
Рация первой трети прошлого века — совсем не то средство связи,
которое лежит у нас в кармане. Эта странная и непонятная штука,
которая постоянно выходила из строя. Иногда от отдачи после
собственных выстрелов. Обычно — просто так. Теряла частоту, бились
лампы — короче, рация обычно не работала. Причем везде, будь это
штаб республиканских войск в Испании, или польский генштаб или даже
американский крейсер — постоянно встречается упоминание того, что
рация опять не работает. Или вообще и не работала никогда. Немецкая
радиотехника была немного лучше среднестатистической. Но не на
много. Поэтому в танках нужен был отдельный человек—радист. Одной
рукой стрелял из пулемета, другой раз в пятнадцать минут выполнял
действия с рацией сравнимые по сложности с настройкой
корпоративного сервера. Только чтобы дать связь минут на
десять.
Немцы понимали толк в войне, поэтому использовали самый
работающий в ней аргумент. Численное превосходство. Они засунули в
каждый свой танк аж по две рации. Для этого пришлось немного
увеличить габариты, пожертвовав бронезащитой, но что поделать. Зато
эргономика улучшилась. А в командирский танк немцы впихнули аж пять
(!) раций. Логично, что хоть одна, да работала. Правда, из
командирских танков пришлось выкинуть еще и пушку, и поворотные
механизмы башни. Но, оно того стоило — вермахт без сомнения стал
куда лучше управляем. Не только непосредственно в боях с участием
танков — теперь можно было быстро вызвать артиллерийский или
авиационный налет на позиции противника.
Забегая вперед скажу, что отклик на запрос о авиационной
поддержке, в вермахте образца 1941-го года, составлял от 40 минут
до 1,5 часов. То есть ты позвал «птичек» на вскрытый рубеж обороны
и через час его бомбят. В Красной армии в 1941 году отклик
составлял около суток.
В этом отношении мы добились паритета только к 1943-му.
Но по настоящему преимущество даваемое радиосвязью сказалось,
когда немецкие дивизии прорвались в тыл французом. Именно тут, на
пространстве в сотни километров, когда надо было нестись вперед и
формировать обвод окружения, и где каждый городок с хорошо
мотивированной и вооруженной французской военной частью мог стать
немецким дивизиям как анальная пробка поперек горла, и надо было
постоянно искать возможности, обходить очаги обороны, добывать
попутно топливо в бензоколонках и все в том же духе — рации в танка
сделали этот хаос не то, чтобы сильно управляемым… Они сделали его
в принципе возможным. Связь на больших расстояниях давала
возможность командирам иметь хоть какое-то представление о
происходящем.