Наконец они оказались в ванной. Εдва открылась дверь, в лицо обоим пахнуло теплом. Рэна тут же убрала ладонь со стены и обхватила себя скрещенными руками. Атэ не знал, что вызвало такую реакцию, но на всякий случай обнял её за плечи попытался притянуть к себе. Рэна рванулась прочь изо всех сил, и Αтэ, уже привыкший к покорности с её стороны, от неожиданности ослабил хватку. Рэна отскочила внутрь ванной, ударилась бедром о корыто, брызги горячей воды полетели во все стороны. Магесса отступила вбок и тут же неловко поскользнулась на мокром кафеле так, что подскочивший к ней Атэ едва успел снова поймать её в объятия. Лицо чародейки исказила ярость, шрамы вновь начали кровоточить.
— Глупая, — сказал Атэ в сердцах, — ты только вредишь самой себе.
Рэна дёрнулась ещё несколько раз и решила, видимо, испробовать другой путь.
— Я не хочу, чтобы ты видел мой позор. Ты хотел, чтобы я верила тебе — я верю. Я говорю с тобой, как говорила бы с равным. Убей меня, окажи мне последнее милосердие.
Αтэ слабо рыкнул.
— Я не убью тебя. Не хочу и не могу. Есть вещи поважнее твоей чести, да и моей тоже. Ты нужна живой.
Рэна напряглась.
— Кому? — спросила она холодно.
— Не важно, — Αтэ чуть смягчил голос. — Ты же умная девушка. Чародейка, — Атэ замолчал. Затем продолжил много тише, хотя понимал, что не имеет на это права. — Но я не отдам тебя, пока не буду уверен, что ты в безопасности. Я никому больше не позволю тебя пытать. Я должен спасти… хотя бы тебя, — он вздохнул.
Атэ посмотрел в закрытые глаза Рэны. Губы магессы оставались плотно сжатыми. Она, кажется, увидела события прошедших суток в новом свете.
— У тебя будет время подумать, — сказал Атэ, — но потом. Пожалуйста, сними это.
Οн отпустил магессу и напоследок провёл кончиками пальцев по кромке ворота её изорванной мантии.
Рэна шумно вздохнула, собираясь с силами, и изящным движением сбросила с плеч остатки чёрного балахона. Атэ ещё раз окинул взглядом телo чародейки. Конечно, оно по-прежнему выглядело нечеловечески измождённым, но в позе Рэны, в изгибе тонкой шеи и слегка отведённых назад плечах, сквозила грация, достойная благороднейших людей Атоллы. Она демонстрировала себя с той же гордостью проигравшей, с которой ночью подставляла изрезанное шрамами лицо свету фонарей.
Атэ замер, любуясь представшей перед ним картиной. Кожа Рэны казалась смуглее, чем у большинства жителей островов. Видимо, среди её предков были и южане. Она наверняка была аристократкой. И Атэ показалось, что раньше, до того как началось всё это безумие, Рэна была красива. Ведьмак шагнул вперёд — внимание его привлекла уже виденная им в каземате татуировка. Синяя лилия, замершая в полусне чуть ниже ключицы магессы. Вьющийся змеёй силуэт её стебля гипнотизировал ведьмака, пальцы сами легли на изогнутый лист и начали медленное движение к бутону. Ρэна ахнула и попыталась отступить назад.